Ежедневный мониторинг мнений населения и электората США – не новинка полстерского методического арсенала. К примеру, 21 января 2009 года, на следующий день после инаугурации президента Обамы, Организация Гэллапа приступила к ежедневному замеру «индекса одобрения» его деятельности. Каждый день проводится телефонный опрос 500 и более человек. Значение публикуемого индекса равно среднему измерений за три последовательных дня (оно называется «скользящим»). Поскольку такое среднее базируется на данных опроса примерно 1500 респондентов, статистическая погрешность измерения равна в этом случае ±3%.

Также ежедневно «индекс одобрения» деятельности Обамы определяется компанией Rasmussen Reports. Здесь используется смешанная опросная технология: автоматический телефонный опрос тех, у кого дома есть обычный телефон, и онлайновое интервьюирование владельцев лишь мобильных телефонов (для их отбора существует специальная панель). В количественном отношении выборка Rasmussen Reports, используемая для определения «индекса одобрения», аналогична выборке Организации Гэллапа, но она репрезентирует потенциальный электорат, а не все взрослое (старше 18 лет) население страны; при этом также публикуется скользящее среднее за три последовательных дня.

Естественно, что заявленный Организацией Гэллапа новый мониторинг электоральных предпочтений проводится только среди республиканцев и тех независимых избирателей, которые предполагают голосовать на президентских выборах за республиканского кандидата. В целом же общая схема комплектования выборки этого проекта мало отличается от системы правил, по которым формируется массив потенциальных респондентов при измерении «индекса одобрения»: 40% – владельцы только мобильных телефонов и 60% – обычных; в семье опрашивается человек, чей день рождения ближе всего к дню опроса. Интервью с испаноговорящими респондентами проводятся на испанском языке. Полученная выборка «взвешивается» на основе уточненных данных общенациональной переписи населения, состоявшейся в марте 2010 года.

В таблице 1 представлены результаты первых десяти «дней жизни» нового гэллаповского мониторинга. Статистика мнений о наиболее предпочтительном для номинирования Республиканской партией политика собирается ежедневно, а затем обобщаются (усредняются) результаты каждой новой пятидневки. В ходе первой пятидневки (1–5 декабря) было опрошено 1227 респондентов, в течение следующей (2–6 декабря) – 1245 человек и т. д. Определяется отношение ко всем участвующим в президентских выборах политикам-республиканцам, но здесь в качестве иллюстрации будут приведены данные, характеризующие электоральные позиции лишь двух лидеров предвыборной борьбы: Ньюта Гингрича и Митта Ромни.

Вряд ли рождение гэллаповского мониторинга республиканского электората обусловлено лишь методико-технологическими возможностями, наличием опросной технологии. Первые результаты этого проекта были опубликованы 6 декабря и содержали обобщенные (взвешенные) итоги опросов, проведенных 1–5 декабря. Но легко понять, что разработка принципов этого мониторинга, его выборки, всей схемы обработки получаемых данных (результаты должны публиковаться ежедневно в час дня по Восточному времени) – дело весьма трудоемкое. Таким образом, не приходится сомневаться, что решение ежедневно отслеживать динамику установок республиканских избирателей было принято давно, и скорее всего – в ответ на вызовы необычного, затяжного, с частой сменой фаворитов процесса определения «первого» среди кандидатов от Республиканской партии. В частности два пробных пятидневных опроса были проведены 2–6 ноября и 13–14 ноября.

Предвыборная борьба в президентской избирательной кампании 2011 года – одна из самых непредсказуемых в истории изучения Организацией Гэллапа хода конкуренции между республиканскими кандидатами. Статистика, накапливаемая с 1952 года, показывает, что для этой партии типично раннее определение фаворита президентской гонки (см. табл. 2).

В таблице представлены итоги опросов, проведенных в районе февраля того года, который предшествовал президентским выборам (год выборов, как и имена политиков, указаны в первом столбце). Традиционно, если действующий президент идет на второй срок, то он автоматически становится единственным кандидатом на этот пост от своей партии, и эта партия не проводит первичных выборов. Соответственно, такие избирательные кампании не отражены в таблице 2. К примеру, не указаны избирательная кампания 1996 года, когда переизбирался президент Буш-ст., и избирательная кампания 2004 года, когда на второй срок шел президент Буш-мл.

Данные таблицы, упорядоченные хронологически, показывают, какая доля республиканского электората примерно за 20 месяцев до дня голосования хотела видеть номинированным на борьбу за Белый дом политика, который в итоге получил поддержку на съезде партии, и его главного – на момент опроса – соперника-однопартийца. В последнем столбце показана процентная величина, на которую фаворит предвыборной гонки, по данным соответствующего опроса, опережал политика, позже ставшего номинантом от Республиканской партии.

Так, зимой 1951 года 38% республиканских избирателей хотели, чтобы на президентский пост был номинирован Эйзенхауэр (так и произошло), и он опережал Тафта на 20%. Другими словами, «первый» среди республиканцев определился более чем за полтора года до дня голосования, и в конце концов он победил на президентских выборах. В целом в восьми случаях из десяти политик, лидировавший в стане республиканцев за год до начала первичных выборов (обычно они стартуют в начале января високосного года), получал от партии право бороться за пост президента.

Лишь в двух случаях (соответствующие строки закрашены серым) было иначе. В феврале 1963 года с преимуществом в 26% лидировал Рокфеллер, но номинантом съезда республиканцев стал Голдуотер. В 2007 году явным фаворитом был Джулиани, а Маккейн отставал от него на 17%, однако по итогам первичных выборов 2008 года именно он стал республиканским кандидатом в президенты.

Вернусь к текущей избирательной кампании. В конце 2010 и в начале 2011 годов лидерами республиканцев, или находившимися в непосредственной близости от них, были Майк Хаккаби, Сара Пэйлин, Дональд Трамп, Мишель Бахман, Рик Перри, Митт Ромни, Херман Кейн, а позднее, в ноябре, в эту группу вошел Ньют Гингрич (см. табл. 3).

В начале ноября, согласно приведенным в таблице данным Организации Гэллапа, Гингрич еще был третьим среди тех, кому отдавали предпочтение сторонники республиканцев, причем он заметно отставал и от Ромни, и от Кейна. В середине месяца, после появившихся в прессе обвинений Кейна в сексуальных домогательствах по отношению к нескольким женщинам, значительная часть его сторонников перешли на сторону Гингрича, и он наряду с Ромни стал политиком, которого пятая часть республиканского электората (21–22%) готова была поддержать в качестве номинанта на президентских выборах. А спустя еще две недели, после завершения Кейном его избирательной кампании, Гингрич стал явным лидером среди кандидатов в президенты от Республиканской партии, опережая своего главного конкурента на 15%. Похоже, к нему отошли все голоса, раньше принадлежавшие Кейну.

В заключение выскажу два общих соображения относительно осуществляемого Организацией Гэллапа ежедневного мониторинга установок республиканского электората.

Во-первых, начальный этап этого проекта свидетельствует о том, что процесс борьбы за лидерство в стане республиканских политиков не завершился. На второй день после презентации мониторинга руководитель опросной службы Организации Гэллапа Фрэнк Ньюпорт (Frank Newport) разместил в интернете пост, озаглавленный «Семь положений, которые надо знать относительно борьбы за номинирование Республиканской партией». Первые три положения напоминают о ходе предыдущей президентской избирательной кампании. В середине декабре 2007 года, согласно опросам Организации Гэллапа, первым среди претендентов на номинирование был Джулиани (27%), вторым – Хаккаби (17%) и лишь третьим – Маккейн (16%). И аналитики Организации Гэллапа уделяли основное внимание обсуждению перспектив Джулиани и быстро набиравшего очки Хаккаби. Шансы Маккейна серьезно не рассматривались. По итогам первичных выборов в Айове, состоявшихся в январе 2008 года, Маккейн делил третье – четвертое места с Томпсоном (по 13%), заметно уступая Хаккаби (34%) и Ромни (25%). Джулиани тогда в выборах в Айове не участвовал. Тем не менее в том же январе многое в борьбе за номинирование изменилось, и победителем первичных выборов стал в итоге именно Маккейн. И есть основания допускать, что нечто подобное может произойти и в 2012 году. Так, например, консервативная часть республиканского электората и активисты «Чайной партии» могут дистанцироваться от Гингрича: не исключено, что в их глазах компрометирующим окажется то обстоятельство, что он был трижды женат.

На возможность изменения сложившейся расстановки сил в стане республиканцев указывают и результаты недавних (конец ноября – начало декабря) опросов Корпорации изучения общественного мнения (Opinion Research Corporation, сокращенно ORC) в Айове, Южной Каролине и Флориде, где Гингрич опережает Ромни. Лишь 34–39% респондентов определенно решили, за кого из кандидатов они проголосуют на первичных выборах в этих штатах в январе, но 53–55% могут изменить свое мнение. В общенациональном зондаже настроений республиканского электората (18–20 ноября), также проведенном ORC, примерно четверть опрошенных (27%) твердо решили, кого из республиканских кандидатов поддерживать на первичных выборах, однако две трети (67%) все еще раздумывают.

Второе соображение связано с моим пониманием одной из возможных методолого-методических функций мониторинга республиканского электората, но аналогичное относилось бы и к столь же детальному измерению динамики электоральных настроений демократической страты избирателей. В предыдущих очерках я уже не раз упоминал о все более настойчиво заявляющей о себе в рамках текущей избирательной кампании так называемой историко-математической линии в изучении динамики электората и разработке прогнозных моделей результатов выборов. Общая направленность этого аналитического направления отвечает букве и духу развития науки и, в частности, является примером синтеза традиционных «мягких» – исторических, политологических, культурологических – методов исследования электоральных кампаний и «жестких» – статистических, математических, компьютерных. Уже теперь можно утверждать, что анализ хода избирательной кампании 2008 года был концептуально и информационно более бедным, нежели исследования текущего избирательного цикла.

Рассматриваемый мониторинг – это расширение практики «точечного» анализа изменчивости электората, начатого Джорджем Гэллапом и Хедли Кэнтрилом в начале 1940-х годов.

В одном из предыдущих очерков я отмечал, что Джеймс Брайс, на зная теории выборочного анализа, не видел путей перехода от референдумов как института демократии к научному изучению мнений людей. Это сделал Гэллап, который называл первые опросы «выборочным референдумом». Аналогично пионеры исследования общественного мнения в США понимали важность и необходимость изучения выборов как одной из форм социального процесса, но они не обладали необходимым для этого инструментарием и не могли его создать. Думаю, что ежедневное измерение свойств такого сложного и динамичного образования, как общенациональный электорат (пусть пока лишь одной партии), привнесет многое не только в понимание установок и поведения избирателей, населения США, но и станет заметным шагом на пути развития современной социологии в целом.