«Околофутболом» на фанатском сленге принято называть то, «что происходит за пределами футбольного поля. На трибунах, секторах, фан-виражах, в лесах на забивонах, в городских дебрях, в дерби на пересечениях»[1]. С точки зрения исследователя, «околофутбол» – это целая субкультура, включающая историю своего возникновения и развития, атрибутику, язык, внутренние законы, правила поведения как внутри фанатских групп, так и за пределами футбольного мира.

В декабре 2013 года ФОМ провел опрос в Москве о футболе и о том, что «около». Опрос помогает понять, каким видят россияне футбольного фаната, его отличительные черты, как к нему относятся. Данная статья посвящена в первую очередь общественно-политическому аспекту «околофутбола», который на сегодня в освещении этого явления превалирует.

Значение футбола – уникального вида спорта, недаром зовущегося самым популярным в мире, – не исчерпывается одной только спортивной составляющей. Для некоторых стран футбол стал частью национальной культуры (как, например, для Бразилии), с футболом были связаны гражданские трагедии национального масштаба (Англия, трагедия на «Хиллсборо»[2]), он становился орудием борьбы на внешнеполитической арене (матч Аргентина – Англия на ЧМ 1986 г.), и даже поводом для войны («футбольная война» между Сальвадором и Гондурасом[3])!

Популярнейший в мире вид спорта остается таковым и в России: в ходе опроса 41% москвичей сообщили, что любят футбол. Не любят его 58% жителей столицы, и 1% затруднились с ответом. Важно учитывать, что среди тех, кто холодно относится к футболу, большинство – женщины. 56% респондентов мужского пола сказали, что любят футбол, причем 26% назвали себя футбольными болельщиками (см. табл. 1).

Отвечая на вопрос «Почему вы болеете именно за эту команду?» (задавался только тем, кто считает себя болельщиком), респонденты чаще всего говорили о своем постоянстве, о длительности этой привязанности: «давно болею за это клуб, так сложилось», «с рождения болею за нее», «объяснить невозможно. Болею с детства». Другая группа болельщиков просто указали на свою симпатию к команде и ее игре: «нравится она мне», «симпатизирую ей», «нравится игра команды», «самая хорошая команда».

Таким образом, можно сделать вывод, что любовь к футбольному клубу является зачастую чувством неотрефлексированным. «Боление» представляется чем-то устоявшимся и даже самой собой разумеющимся, что подтверждает мнение об эмоциональной наполненности отношений почитателей спорта и их любимых команд.

Вернемся к мотивам болельщиков. Часть из них поддерживают свою команду «по наследству», «по традиции», поскольку ее поддерживают их друзья или родственники. Часть – из чувства локальной, географической (например, «родился там», «потому что я из Казани») или профессиональной («потому что я военный, болею за коллег», «я работник РЖД», «муж был военным. Раньше она считалась командой военных») сопричастности.

Москвичи также болеют за свою команду, потому что в ней играют их любимые футболисты, потому что поддерживают тренерский состав или руководство клуба: «нравится из-за симпатии к игроку», «играет Алан Дзагоев», «выбрал своих игроков. Знаком с Кержаковым», «нравится Сергей Галицкий – хозяин клуба, его политика», – говорят они. Некоторые как-то лично тесно связаны с командой: «играл за эту команду», «потому что в молодости сам играл за "Спартак"», «потому что в ней играет сын» и т. д.

При всей любви к футболу москвичи нечасто смотрят матчи на стадионах, и это при том что именно в столице проходит большее число матчей чемпионатов. Даже среди тех, кто назвал себя футбольным болельщиком, людей, хотя бы изредка посещающих футбольные матчи, меньше половины (40%; подробнее см. в табл. 2).

Вопрос, почему респонденты не ходят на футбольные матчи (задавался тем, кто их не посещает), для большинства оказался лишенным смысла: 57% затруднились на него ответить. Из тех жителей столицы, кто на вопрос ответил, большинство не ходят на футбол по простым причинам: игра им просто неинтересна (8%) либо на это нет времени (8%). 4% сказали, что им не позволяет это делать возраст или здоровье, а 3% достаточно смотреть матчи по телевизору. Также 3% сказали, что не любят атмосферу футбольного стадиона («не люблю скопище народа», «там шумно») или недовольны инфраструктурой (не нравятся условия, холодно). 2% москвичей просто выразили критическое отношение ко всему российскому футболу: «отечественный футбол не нравится», «не зрелищен российский футбол»; 1% сослались на финансовые причины.

Более интересной выглядит другая значительная группа ответов: 6% респондентов сказали, что отказались от посещения футбольных матчей, так как опасаются драк, беспорядков и всего, что может угрожать их безопасности: «там неспокойно стало, много хулиганов», «небезопасно посещать матчи», «небезопасно, драки», «на стадионах постоянно драки, нет порядка», «не нравится атмосфера, неуправляемая толпа», «это небезопасно для здоровья и моей семьи», «там фанаты могут убить, покалечить. Зачем нам это?»

При этом только треть тех, кто посещает футбольные матчи, когда-либо были свидетелями беспорядков.

Учитывая незначительную долю отвечавших на вопрос (отвечали 12% – те, кто на футбол ходит), нельзя интерпретировать эти данные как достоверное свидетельство уровня распространенности асоциального и агрессивного поведения болельщиков на стадионах. И хотя нет сколько-нибудь массовых свидетельств тому, что футбольные матчи являются местом общественных беспорядков и источником опасности для посетителей, таковыми они выступают в представлении россиян.

Проблема футбольных беспорядков (иначе – футбольного хулиганства) – одна из ключевых для этого вида спорта, но отнюдь не является российской особенностью. Появившись в Великобритании, на родине футбола, в середине XX века, эта проблема со временем переступила границы острова и приняла общеевропейский масштаб. В России проблема футбольного насилия приобретает особую остроту в 90-х годах ХХ века, и связана она с зарождением фанатского движения в его современном виде.

Вместе с этим необходимо подчеркнуть, что проблематика футбольных фанатов, не являясь национальной российской, в начале 2010-х снова приобрела в нашей стране особую, социально-политическую значимость, совпав с волной роста ксенофобских настроений в российском обществе.

Изначально футбольные фанаты были дистанцированы от политики. Их субкультура являлась в большей мере субкультурой досуга и задавала образцы поведения только применительно к матчам и взаимоотношениям между различными группами фанатов. Однако на протяжении первого десятилетия 2000-х она подверглась интенсивному взаимодействию и взаимопроникновению с субкультурой «наци-скинхедов», переняв от последней политические установки, сленг и элементы внешней атрибутики. К концу первого десятилетия ХХ века футбольные фанаты появляются в общественном пространстве России уже в качестве праворадикального националистического движения.

Наиболее громко фанаты заявили о себе во время беспорядков на Манежной площади в 2010 году. После этого их представители даже были приглашены на встречу с главой государства, что по меркам российской, да и не только российской, политики – явление исключительное. С этого времени, так или иначе, футбольные фанаты узнаются как политическая сила. Именно в этом качестве они чаще всего представлены в медиа-пространстве (события в Западном Бирюлёво – см. www.vesti.ru/doc.html?id=1141447&tid=104934, lenta.ru/articles/2013/10/13/biryulyovo/), в работах исследователей[4], в спортивном сообществе[5]. Даже авторы вышеупомянутого «Околофутбола» не смогли в своем фильме обойти тему противостояния «фирмы» (группировки фанатов) и «приезжих». Таким образом, создается впечатление, что футбольные фанаты присутствуют в общественном дискурсе не как простые хулиганы, а в большей мере в контексте своей политической активности и социально-политических взглядов.

Но насколько важен этот аспект в образе фаната, сложившемся в массовом сознании?

Во-первых, стоит сказать, что подавляющее большинство респондентов действительно различают фанатов и остальных болельщиков. На вопрос «На ваш взгляд, в футболе понятия "болельщик" и "фанат" – это одно и то же, или это разные понятия?» 85% респондентов ответили, что это два разных понятия. Только 9% считают, что это одно и то же, и 6% затруднились дать однозначный ответ.

Однако о политических взглядах – как об отличительной черте российского фанатского движения – респонденты практически не упоминают. Почти половина опрошенных – 47% – сказали, что фанатов отличает прежде всего агрессия («агрессивность фанатов», «агрессивное отношение ко всем другим фанатам»), хулиганское поведение («драки и безобразия», «фанаты – это хулиганы», «вандалы»), буйность и неадекватность («ведут себя неадекватно», «ненормальные», «буйные, бешеные люди»).

8% москвичей определяют фаната по внешней атрибутике: «шарф, шапочка – форма», «внешний вид – прическа, стиль в одежде, эмблемы», «одеты в колор нашего флага», «аббревиатура в одежде».

По мнению других, фанаты выделяются прежде всего любовью к команде, за которую они болеют. «Живут футболом», «интересуются игрой», «любовь к своему клубу», «они преданы своим клубам так, что готовы за них жизнь отдать», – считают 7% москвичей. Впрочем, еще 7% наделяют фанатов менее приятными качествами: «бескультурье», «невоспитанность», «наглость, хамство», «нецензурная речь».

И лишь 1% москвичей, отвечая на вопрос «Какие отличительные черты российских футбольных фанатов вы можете назвать?», упомянули их националистические взгляды («многие из них нацисты», «нацизм, его пропаганда. Это связано с фанатами», «скинхеды, фашисты»).

А между тем, только 32% москвичей считают, что футбольные фанаты не оказывают никакого влияния на общественно-политическую жизнь столицы, тогда как 5% полагают, что они оказывают положительное влияние, и 44% – что отрицательное.

Признавая общественную значимость фанатского движения (и оценивая его по преимуществу негативно), респонденты, однако, не связывают эту значимость со спецификой политических или идеологических установок, свойственных фанатам. Отвечая на вопрос «Почему вы считаете, что футбольные фанаты оказывают положительное / отрицательное влияние на общественную и политическую жизнь Москвы?», только 6% респондентов затронули тему их политической деятельности или взглядов. А именно: 2% сказали, что футбольные фанаты оказывают положительное влияние, так как занимают активную социальную позицию, пытаются взаимодействовать с властью. Эта часть москвичей имеет представление об участии футбольных фанатов в политических событиях, и многие из них на это указывают: «единственный способ взаимодействия с властью», «за счет их повышенной социальной ответственности», «активные ребята, иногда делают правильное дело», «их много, у них есть сила, они могут поддержать – выступали против убийцы Дмитрия Волкова», «в деле Свиридова положительное влияние. Если бы они не выступили, это дело бы просто замяли», «в одном случае: когда фанаты вышли на Манежную площадь после того, как дагестанцы убили нашего парня-фаната, и заставили власть отреагировать на это», «после убийства в Бутове вышли на протест именно фанаты».

1% оценивают положительно патриотические установки, которые они усматривают у фанатов: «это за Родину, за Россию. Это патриотично», «это чувство патриотизма», «воспитание любви к Родине».

С другой стороны, примерно столько же москвичей указали на политическую активность фанатов как на отрицательный фактор. Они считают, что последних используют для собственных целей некоторые политические силы: «этот фанатизм заранее спланирован для каких-то целей», «их можно организовать с отрицательной энергией», «не за футбол болеют, а акции организуют, когда кому-то это зачем-то надо», «политические организации могут использовать их агрессию в своих целях». И всего 1% подчеркнули, что те «разжигают национальную рознь».

Кроме того, мы должны учитывать, что часть из тех, кто говорил про положительное влияние фанатского движения, вполне вероятно, сами являются его представителями: 2% респондентов, сказали, что являются футбольными фанатами.

Большинство же ответов на вопрос «Почему вы считаете, что футбольные фанаты оказывают положительное / отрицательное влияние на политическую и общественную жизнь Москвы?» касались все тех же тем агрессии, буйного поведения, насилия (42%): «буйствуют, нарушают правопорядок», «ведут себя по-сумасшедшему», «ведут себя недостойно», «водвергают опасности других».

Таким образом, в восприятии «околофутбола» собственно политический аспект – праворадикальная ориентация, характерная для футбольных фанатов, – представлен слабо, он мало соотносится с общим представлением россиян об этой группе футбольных болельщиков. Только небольшая доля опрошенных соотносит футбольных «ультрас» с определенной политической позицией. Тем не менее в целом отношение наших сограждан к этому движению – негативное. В его представителях видят в первую очередь хулиганов, организаторов беспорядков и агрессивных молодчиков.

Трудно однозначно оценить роль фанатского движения в развитии футбола как спортивной игры. Я все-таки придерживаюсь мнения, что фанаты, как правило, являются истовыми поклонниками любимого вида спорта и любимых клубов – в отличие от большинства «простых болельщиков», чей интерес к футболу часто относительно поверхностен. Но «околофутбола» остается средой, закрытой для посторонних, даже болельщиков и воспринимается этими посторонними как мир недружелюбный и даже опасный.

Между тем, только массовое и искреннее увлечение этим видом спорта делает возможным такие трогательные примеры поддержки любимых команд, какие знают английский «Портсмут»[6] или, скажем, итальянская «Специя»[7]. Можно ли к этому стремиться?