На протяжении года с лишним Гэллап давал несколько заниженные – против других полстеров – показатели одобрения американцами деятельности Обамы, затем – смещенные на 1–2% в пользу Ромни данные об установках электората. И в конце концов финальный предвыборный опрос этой исследовательской службы вывел в победители Ромни, тогда как большинство аналитиков и прогнозистов предсказывали победу Обамы. Недавно, в начале июня, на встрече с журналистами и полстерами научный руководитель исследований общественного мнения в Организации Гэллапа Фрэнк Ньюпорт (Frank Newport) заявил: «...что-то происходит в нашей отрасли, и Гэллап оказался в самом низу».

Первоначально во втором очерке предполагалось рассмотреть причины, по которым опрос, подводивший итоги продолжительного изучения Организацией Гэллапа динамики электората в последнем избирательном цикле, оказался неверным. Но мне показалось целесообразным подождать, пока сама организация завершит анализ проводившегося ею мониторинга президентской избирательной кампании, а это, по словам Ньюпорта, должно было произойти в июне. Поэтому пока я сконцентрируюсь на рассмотрении двух тем, относящихся к прошлому и настоящему электоральных опросов Организации Гэллапа. Добавлю, что к тому моменту, когда работа над этим материалом уже завершалась, выводы группы экспертов о факторах, обусловивших прореспубликанское смещение результатов гэллаповских опросов 2011–2012 годов, были опубликованы. Они будут обсуждены в одном из следующих очерков.

Из истории гэллаповских финальных опросов

В свое время Джордж Гэллап говорил, и в наше время Фрэнк Ньюпорт повторяет, что эти исследователи не делают прогнозов относительно победителя президентских выборов, – они лишь публикуют результаты финального предвыборного опроса. В ходе последней избирательной кампании такие данные появились 5 ноября 2012 года и отражали итог измерений, проведенных 1-4 ноября (напомню, голосование состоялось 6 ноября). Статистика мнений приведена в таблице 1.

Почти во всех штатах страны для участия в общенациональных выборах граждане должны зарегистрироваться, но в каждом штате действуют свои правила регистрации. В то же время зарегистрированный избиратель имеет право не голосовать.

Вероятные избиратели – это модельное представление о тех зарегистрированных избирателях, которые скорее всего примут участие в выборах. Их определяют на основе ответов респондентов на семь вопросов, образующих шкалу «индекс вероятных избирателей» (Likely Voters Index). Эта шкала была разработана в Организации Гэллапа в 1950–60-е годы и с незначительными модификациями используется до настоящего времени. Задаются следующие вопросы: насколько настоятельно человек задумывается о предстоящих президентских выборах; знает ли он кого-либо из соседей, собирающихся голосовать; голосовал ли он ранее на своем избирательном участке; насколько часто он участвует в голосовании; предполагает ли он голосовать в текущей президентской избирательной кампании; какова вероятность его участия в текущей избирательной кампании; голосовал ли он в предыдущей избирательной кампании?

В комментарии к приведенным в таблице 1 данным отмечалось, что, по результатам финального исследования установок вероятных избирателей, Обаму и его конкурента Ромни разделяет один процент: за первого – 49%, за второго – 48%. Если 3% не решивших, за кого голосовать, распределятся пропорционально голосам определившихся с электоральным выбором, то получится, что на стороне Ромни – 50% электората, а поддержка Обамы составляет 49%.

Но среди зарегистрированных избирателей (кто-то из них предполагал голосовать, кто-то – нет) Обама опережал Ромни на 3% (49% против 46%). Большинство полстеров в 2012 году публиковали данные опросов для вероятных избирателей, но анализ велся и по зарегистрированным.

Ниже будет показано, что Организация Гэллапа оказалась в меньшинстве, поскольку подавляющее большинство финальных опросов, проведенных другими полстерами, предсказывали переизбрание президента Обамы. Целенаправленные методологические исследования покажут, чтo в первую очередь определило смещение в результатах обсуждаемого финального опроса, но для специалистов это не было неожиданностью. Они уже с весны 2012 года отмечали в измерениях Организации Гэллапа небольшой прореспубликанский «хауз эффект», то есть превышение на 1–2% (против усредненных данных разных полстеров) доли электората, предполагавшего голосовать за Ромни.

Такая ситуация оказалась нестандартной. Если обратиться к истории электоральных опоросов Джорджа Гэллапа и его последователей, то легко увидеть, насколько успешными были эти опросы в течение многих десятилетий. К рассмотрению соответствующих данных мы и перейдем.

На протяжении четверти века, с 1936 до 1960 года, мнение американского электората постоянно изучалось лишь Джорджем Гэллапом. В 1964 году начал проводить опросы Луис Харрис (Louis Harris), а в 1972 году к этим полстерским службам присоединился серьезнейший аналитический институт Opinion Research Corporation. В 1984 году электоральные опросы проводили уже шесть компаний, в 2000-м – 10, а к 2012 году их численность возросла до 25. Уже из этой краткой справки видна уникальность Организации Гэллапа, которая отслеживает общественное мнение и электоральные настроения населения США свыше трех четвертей столетия. Только эта полстерская фирма перед началом избирательной кампании 2012 года имела в своем архиве полученные ею данные о динамике установок электората на протяжении 19 предшествовавших избирательных кампаний – с 1936 по 2008 год. Добавлю, что перипетии первых 13 из них наблюдались и комментировались основателем организации Джорджем Гэллапом.

В общем случае оценивать работу полстеров можно по многим параметрам, но есть один, обобщающий и отражающий многие важнейшие черты используемой опросной технологии – такие, как качество выборки, валидность применяемых шкал, степень квалификации интервьюеров и другие. Речь идет о различии между итогами финальных опросов и официальными результатами голосования. Это различие может интерпретироваться как показатель точности электорального прогноза. В силу многих обстоятельств статистика результатов финальных опросов Организации Гэллапа, приводимая в разных источниках, несколько различается. Я буду анализировать уточненные материалы, представленные на сайте этой организации (см. табл. 2).

Погрешность почти в 7%, допущенная Гэллапом в его первом цикле измерений установок электората, по современным нормам представляется высокой, но принципиально важным было то, что он, а также Арчибальд Кроссли (Archibald Crossley) и Элмо Роупер (Elmo Roper), отслеживавшие президентскую кампанию 1936 года, смогли верно предсказать победу Рузвельта. Необходимо отметить, что в следующих 19 избирательных кампаниях, то есть на протяжении 72 лет, погрешности измерения, допущенные Организацией Гэллапа, были не столь значительными. Верными и более точными оказались, в частности, финальные опросы 1940 и 1944 годов. Тогда и полстерам, и многим сторонникам изучения общественного мнения представлялось, что найден эффективный и универсальный инструмент мониторинга электоральных установок населения. Однако 1948 год показал, что это не совсем так.

При проведении предвыборных замеров в 1948 году обнаружились проблемы феноменологического плана, ориентировавшие аналитиков на углубление самого понятия «общественное мнение» и исследование его динамики в период избирательных кампаний, а также проблемы технологической (метрологической) природы. В результате, хотя все три автора предыдущих верных прогнозов предсказали победу Дьюи, первым стал Трумэн. Эта ситуация была обстоятельно рассмотрена и проанализирована мной раньше[1], поэтому здесь я ограничусь лишь замечанием о том, что суммарный эффект «фиаско-48», его негативные последствия оказались в конечном счете не так велики. Не произошло даже временного затухания процесса исследований общественного мнения с помощью опросов. В неудаче 1948 года Гэллап, Кроссли и Роупер увидели не крушение опросной технологии, а социальный и технологический вызов. Они сумели переплавить поражение в победу. Измерительные приемы, разработанные во второй половине 1930-х годов и усовершенствованные в 1950–1960-х годах ими самими и их последователями, успешно выдержали самые жесткие экзамены следующих пятидесяти лет.

Президентская избирательная кампания 1952 года, первая после «фиаско-48», в любом случае стала для полстеров серьезнейшим испытанием. Надо было убедиться самим и доказать стране, что изобретенная ими выборочная технология общенациональных опросов позволяет верно измерять установки электората и делать обоснованные прогнозные заключения. В том году борьбу за место в Белом доме вели два опытных политика: от республиканцев – генерал Дуайт Эйзенхауэр, от демократов – дипломат Эдлай Стивенсон. В ходе избирательной кампании Гэллап девять раз замерял позиции электората и каждый раз фиксировал лидерство Эйзенхауэра. Правда, в июне генерал опережал Стивенсона на 28%, но уже в июле – лишь на 7%. Потом разрыв то немного увеличивался, то слегка сокращался, и к середине октября составлял около 10%. Возможно, не обладая опытом 1948 года, Гэллап прекратил бы зондаж электоральных установок, но в 1952 году он так не поступил. В последнем опросе, проведенном за несколько дней до голосования, Эйзенхауэр имел поддержку 51% электората, его оппонент – 49%. Ошибка в гэллаповском финальном опросе немного превысила 4%, но имя победителя было названо верно.

Четыре года спустя за президентское кресло снова боролись Эйзенхауэр и Стивенсон, но исход избирательной кампании был ясен уже на ее ранних стадиях. В январе переизбиравшийся на второй срок президент опережал соперника на 26%, в конце лета и осенью разрыв ощутимо уменьшился, составив 10%, однако после финального опроса имя победителя не вызывало сомнений: четверо из каждых десяти избирателей собирались проголосовать за Стивенсона, а шестеро – за Эйзенхауэра.

Крайне сложным было изучение электората в 1960 году, когда за право стать президентом США боролись Джон Кеннеди и Ричард Никсон. Оба были прекрасно образованны, оба участвовали во Второй мировой войне, имели опыт работы в Конгрессе и Сенате. Кеннеди избирался от демократов, Никсон, бывший в то время вице-президентом в администрации Эйзенхауэра, – от Республиканской партии. Гэллап начал изучать отношение к этим политикам в январе 1960 года. Тогда Кеннеди отставал от Никсона на 5%. В февральском опросе их популярность сравнялась – по 48% сторонников у каждого. Затем лидер несколько раз менялся, но при этом кандидатов разделяли не более 6%, причем еще в четырех опросах (а всего их было 14) оба набирали равное количество голосов. В августе-сентябре ни один из соперников преимущества не имел. Эту ситуацию Гэллап прокомментировал так: «Приближается открытие сезона охоты на полстеров. Стреляют те, кому не нравятся результаты опросов». Скорее всего, это постоянно справедливое замечание: во всяком случае в сентябре-октябре 2012 года аналогичную охоту на полстеров, фиксировавших лидерство Обамы, вели сторонники республиканского кандидата.

В середине октября Кеннеди оказался впереди с отрывом в 4%. Гэллап писал тогда: «Если за оставшееся до 8 ноября время ничего существенно не изменится, то ни один из опросов не даст нам научных оснований для предсказания». Прошла еще пара недель, и Гэллап опубликовал результаты финального замера: Кеннеди, согласно этим данным, пользовался поддержкой 51% избирателей, Никсон – 49%. Основанное на финальном замере предсказание оказалось верным, а погрешность измерения составила менее 1%. Роупер же накануне выборов предсказал победу Никсона с преимуществом в 2%.

Избирательная кампания 1964 года была относительно легкой для прогнозирования. В выборах участвовали демократ Линдон Джонсон, ставший президентом страны в 1963 году после убийства президента Кеннеди, и республиканец Барри Голдуотер. В июне разрыв между ними был огромным, почти в 60%: Джонсона собирались поддержать 77% избирателей, Голдуотера – 18%. Затем разрыв сократился вдвое и оставался таким до момента финального опроса. Гэллап предсказывал Джонсону 64% голосов, а Голдуотеру – 36%. Погрешность прогноза составила менее 3%.

Следующая избирательная кампания, наоборот, протекала необычно и оказалась сложной для предсказания ее итога. Весна и первая половина лета были более благоприятными для демократического вице-президента Хьюберта Хамфри, затем лидерство перешло к республиканцу Ричарду Никсону: его поддерживали 43–44% избирателей, Хамфри – 28–29%. На третьего кандидата, Джорджа Уоллеса, представлявшего Американскую независимую партию, приходились симпатии до 20% электората. В начале осени голоса сторонников Уоллеса стали стремительно переходить к Хамфри, и в октябре демократический кандидат отставал от республиканского всего на 8%. В преддверии дня голосования опрос показал: за Никсона – 43% избирателей, за Хамфри – 42%. В этой ситуации лишь аналитик, глубоко понимающий логику социальных процессов и методику измерения общественного мнения, мог решиться на формулирование прогноза. Гэллап назвал победителем Никсона и оказался прав. Суммируя итоги своих наблюдений, он писал: «Предвыборная борьба 1968 года может войти в книгу рекордов, поскольку более других избирательных кампаний этого столетия разрушила традиционные модели выборов». Аналогичные слова, но уже современными политическими обозревателями, произносились на протяжении второй половины избирательной кампании 2012 года.

Президентские выборы 1972 года были много проще. Никсону противостоял значительно менее опытный политик, сенатор-демократ Джордж Макговерн. Девять раз измерял Гэллап электоральные установки населения, и каждый раз Никсон был впереди, опережая соперника на 20–25 процентных пунктов. Результаты финального опроса оказались верными – победил Никсон.

Ситуация, сложившаяся в 1976 году, – особая. За победу на выборах боролись Джеральд Форд, ставший президентом в августе 1974 года после отставки Никсона в связи с Уотергейтом, и выдвинутый Демократической партией сенатор Джимми Картер. Учитывая сложность процесса изменений электоральных установок в течение марта – начала ноября, Гэллап зондировал мнения 18 раз. Ни разу Картер не уступал по популярности Форду, но величина отрыва постоянно менялась: по конец июня преимущество демократического кандидата монотонно росло от нуля до 33%, затем стало столь же монотонно убывать и составило в конце октября всего 4%. В последнем опросе Форда поддерживало 49% электората, Картера – 48%. Видя, как в течение нескольких месяцев действующий президент последовательно сокращает свое отставание от Картера, Гэллап назвал Форда предполагаемым победителем. В действительности победил все же Картер (50,1%), на 2% опередив соперника. Для Гэллапа, писал тогда журнал Time, эти выборы стали самыми труднопредсказуемыми за всю его 40-летнюю практику. Но ошибка Гэллапа была воспринята полстерским сообществом как вполне объяснимая теорией случайных погрешностей и не трактовалась как свидетельство слабой предсказательной силы выборочных опросов. Кстати, прогнозы двух других сильных опросных организаций – центра Харриса (Louis Harris & Associates) и аналитической службы CBS (Columbia Broadcasting System) оказались в тот раз хотя и менее точными, но верными. По Харрису, Картер должен был получить 48% голосов против 47% у Форда, служба CBS предсказывала 45% против 41% соответственно.

Рейган в обеих своих президентских избирательных кампаниях заметно опережал соперников: в 1980 году – президента Картера, через четыре года – Уолтера Мондейла, вице-президента в администрации Картера. Прогнозы Организации Гэллапа (это были последние выборы, которые наблюдал ее руководитель), оказались и верными, и точными. Достаточно успешно проявили себя также служба Харриса и CBS: в 1980 году ошибка измерения первой из них составила 2,5%, второй – 4,5%; в 1984 году у Организации Гэллапа этот показатель составил 2,1%, у Харриса – 3,1%, у CBS – 1,4%.

Избирательная кампания 1988 года, в которой противоборствовали республиканец Джордж Буш-ст. и демократ Майкл Дукакис, вновь подтвердила высокую степень надежности электоральных измерений, осуществляемых ведущими полстерскими службами страны. Отклонения прогнозов Гэллапа, Харриса и CBS от официального результата голосования составили соответственно 1,6%, 1,5% и 1,0%.

Мониторинг выборов 1992 года был трудным, потому что помимо республиканцев, от которых выступал президент Буш-ст., и демократов, выдвинувших Билла Клинтона, за президентский пост активно боролся независимый кандидат Росс Перо. В итоге он получил 19% голосов избирателей. Организация Гэллапа сумела дать правильный прогноз с точностью 1,1%.

В последних президентских выборах ХХ века (1996 год) и первых двух – нового столетия (2000, 2004 годы) финальные опросы Организации Гэллапа оказались и правильными, и точными. Погрешность измерения составила соответственно 2,1%, 1,0% и 0,9%.

В 1996 году результаты президентских выборов прогнозировали 9 полстерских служб, средняя погрешность равнялась 2,1%.

В 2000 году прогнозы делали 10 аналитических служб, использовавших традиционные методы опроса; средняя ошибка измерения составила 1,1%. Кроме того, две организации применили новые по тем временам методы сбора первичной информации: Harris Interactive – одну из схем онлайнового опроса, а Rasmussen Reports – «кибертехнику» (автоматизированный телефонный опрос). Измерение в первом случае оказалось абсолютно точным (погрешность – 0%), во втором – наименее точным среди всех полстерских служб – 4,5%.

Отдельно стоит сказать о средних прогнозных данных по выборам 2004 года. В одном из отчетов Национального совета по опросам общественного мнения (National Council on Public Polls; NCRR) приводится статистика 214 финальных опросов: из них 16 – общенациональные, 198 – проводившиеся на уровне штатов. Средняя погрешность для первого вида опросов выражалась величиной 0,9%, для второго – 1,7%. При этом ошибка 60 финальных опросов составила менее 1% процента, для 110 – находилась в интервале 1–3%, для 36 – в интервале 3–5%, и всего в 8 случаях отклонения прогнозных решений от результата выборов равнялись 6% и более.

2008 год стал успешным для Организация Гэллапа и всех 18 полстерских служб, проводивших общенациональные электоральные замеры. Всеми была предсказана победа Барака Обамы, а средняя погрешность финальных опросов составила 0,9%. Величины этого показателя располагались в пределах от 0% до 2,5%; гэллаповское смещение составило 2,0%.

Финальные опросы 2012 года: Организация Гэллапа и другие полстеры

Первые сравнительные результаты деятельности полстеров в 2012 году появились буквально через несколько дней после голосования, состоявшегося 6 ноября. Так, Костас Панагопулос (Costas Panagopoulos), политолог из Фордхэмского университета, уже 7 ноября опубликовал свои данные о точности финальных опросов, проведенных 28 полстерами. И хотя позже эти данные были откорректированы, статистика Панагопулоса вызвала интерес прессы и аналитиков. Его вывод остался справедливым: в целом финальные опросы оказались точными, и большинство из них фиксировало будущую победу Обамы. В тот же день известный аналитик Марк Блюменталь (Mark Blumenthal) и профессор Стэнфордского университета Симон Джакмэн (Simon Jackman) отметили еще один успех американских исследователей электоральных установок: верный прогноз победителя во всех 50 штатах и в столичном Округе Колумбия.

Далее при анализе качества финальных прогнозов сошлюсь на статистику и выводы, опубликованные Национальным советом по опросам общественного мнения (NCRR) в конце января 2013 года, когда необходимую базовую информацию удалось собрать, проверить, уточнить. Эксперты Совета изучили результаты 30 общенациональных финальных опросов, проведенных в период с 17 октября 2012 года, то есть в 20-дневном отрезке до дня голосования, в том числе – 25 опросов, осуществленных в течение последней предвыборной недели (не ранее 29 октября).

NCRR использует два вида сводных оценок точности финальных опросов: «погрешность кандидата» (Candidate Error) и «общая погрешность» (Total Error). Для упрощения анализа остановлюсь лишь на первом метрологическом показателе. В основание расчетов «погрешности кандидата» NCRR были положены следующие данные об итогах президентской борьбы: за Обаму проголосовали 51,1% электората, за Ромни – 47,2%; таким образом, опережение Обамы составило 3,9%. Но это – округленные значения; в расчетах NCRR использовалась более точная величина 3,85%. Следующий шаг в исчислении «погрешности кандидата» – это нахождение абсолютной разности между следующими величинами: 1) разностью голосов, поданных на выборах за Обаму и Ромни (3,85%), и 2) разностью голосов за Обаму и Ромни, предсказанных финальным опросом. Соответствующие данные содержатся в таблице 3.

Во втором и третьем столбцах таблицы приведены округленные до целых процентные доли голосов в поддержку Обамы и Ромни, зафиксированные в финальных замерах. Далее – процентная величина разности между электоратами Обамы и Ромни. Лишь две опросные службы – Rasmussen Reports (5 ноября) и Организация Гэллапа (4 ноября) – предсказывали в дни перед голосованием победу Ромни. Кроме того, аналогичный результат просматривался в данных Resurgent Republic (25 октября), проводящей опросы для Республиканкой партии, и Democracy Corps, работающей на демократов (25 октября), а также в измерениях глобальной исследовательской компании GfK (23 октября). Во всех остальных случаях либо обнаруживалось равенство шансов Обамы и Ромни на победу (7 финальных опросов), либо предсказывалась победа демократического кандидата.

В предпоследнем столбце приводится абсолютная разность между двумя величинами: разностью процента голосов, предположительно отданных за Обаму и Ромни, согласно данным финальных опросов (предыдущий столбец), и разностью процента голосов, отданных за них при голосовании (3,85%). К примеру, в первой строке пятого столбца стоит значение 1,85, показывающее абсолютную разность между 3,85% и 2%.

И наконец, в последнем столбце зафиксирована величина «погрешности кандидата» для каждой из рассматриваемых полстерских служб. Она получается делением на два элементов пятого столбца. Среднее значение этой величины по 25 финальным опросам, завершенным в течение недели перед голосованием, составило, согласно расчетам NCRR, 1,46%. Для Организации Гэллапа соответствующий показатель оказался несколько выше – 2,42%. Естественно, что финальные опросы, проведенные ранее, несколько менее точны: для них средняя погрешность равна 1,65%.

Наименьшей «погрешностью кандидата» (0,08%) оказались отягощены результаты финального опроса, проведенного 1–4 ноября организацией Greenberg Quinlan Rosner, успешно работающей в сфере исследований и стратегического консультирования. Опросы проводились по двум выборкам: одна строилась на основе случайного набора номеров обычных телефонов, другая включала респондентов, использующих только мобильную телефонную связь. Точность опросов, проведенных в 2012 году, руководство компании связывает с разработкой модели «растущего американского электората», учитывающей изменения в ряде важнейших групп избирателей: в частности, «латинос», молодежь, небелое население, незамужние женщины.

Наибольшая погрешность в определении размеров демократического и республиканского электоратов (3,58%) была допущена в финальном опросе The RAND Corporation, использующей собственную методологию онлайнового изучения избирателей. Она заключается в специфике организации респондентской панели и в использовании «вероятностной» прожективной методики выявления электоральных установок. Исследовательский вопрос этой организации формулировался так: «Барак Обама – демократический кандидат, Митт Ромни – республиканский кандидат. Если вы будете участвовать в президентских выборах, какова вероятность в процентах, что вы будете голосовать за Барака Обаму (демократа) __ %, Митта Ромни (республиканца) __ %, кого-либо другого __ % ?». Относительно несложная математическая обработка полученной таким образом информации дает возможность оценить шансы каждого из кандидатов на избрание. Замечу, однако, что некоторые эксперты не включали The RAND Corporation в число организаций, точность финальных замеров которых они анализировали, поскольку эта полстерская служба приступила к опросам лишь в июле 2012 года.

Данные NCRR, о которых шла речь выше, при всей их значимости, охватывают сравнительно небольшое число финальных опросов. Статистически более значимые заключения относительно точности измерения электоральных установок могут быть сделаны при анализе 404 электоральных опросов, проведенных в 2012 году в подавляющем большинстве штатов страны; такие данные также собирались и анализировались NCRR. Среднее значение «погрешности кандидата» по всей совокупности опросов оказалось равным 1,97%; для финальных опросов, проведенных 29 октября и позже, оно составило 1,93%; для опросов, которые проходили с 17 по 28 октября, – 2,05%.

Интересно сравнить эти данные с теми, которые были получены для подавляющего большинства штатов ранее – начиная с 2002 года. Соответствующие сведения представлены в таблице 4, куда включены сведения о финальных электоральных опросах, проводившихся в годы избрания президента США и в годы промежуточных выборов.

Опуская детали, можно сказать, что в финальных опросах погрешность при определении уровня поддержки кандидатов, борющихся за пост президента США, либо за право представлять население штата в Палате представителей и Сенате страны, либо за пост губернатора, в среднем равна 2,0–2,2% – в зависимости от времени проведения этих опросов. Подобная величина погрешности детерминируется многими обстоятельствами и согласуется с выводами теории вероятности.

Возможно ли увеличение точности результатов электоральных опросов, то есть уменьшение «погрешности кандидата»? Безусловно, но это потребует значительного увеличения размеров выборок, усложнения организации сбора данных и в конечном счете связано со значительным ростом финансовых затрат на проведение опросных исследований. На вопрос о необходимости и целесообразности большей точности при проведении электоральных измерений в конечном счете может ответить только политическая, социальная практика общества. Что же касается науки, то в принципе она способна решить эту задачу. Стратегия известна: более тщательное изучение свойств генеральной совокупности с целью ее репрезентации в выборке и увеличение объема самой выборки.

В данных исследования NCRR, на которое я ссылался выше, были зафиксированы разные опросные технологии, которые использовались при изучении электоральных установок. Чаще всего это традиционное телефонное интервью в сочетании с опросом респондентов, использующих лишь мобильную телефонную связь. Некоторые фирмы применяют «кибер-», или «роботоопрос»: в этом случае вопросы задаются по телефону не интервьюером, но сразу после снятия потенциальным респондентом телефонной трубки автоматически включается аудиозапись анкеты. Эту технологию запрещено использовать применительно к мобильным телефонам. Третий метод сбора информации – различные модификации онлайновых опросов, которые сегодня уже стали обыденностью.

Из 404 финальных опросов 2012 года, проводившихся в отдельных штатах, в 42% случаев (171 опрос) использовалась телефонные технологии с участием интервьюеров, в 31% случаев (126 опросов) это был «киберопрос», в 18% случаев (72 опроса) применялись онлайновые методы. Комбинированные схемы сбора данных отмечены в 8% случаев (33 опроса), и еще в двух опросах был использован давний классический прием – почтовое анкетирование.

Заслуживает внимания вопрос о том, в какой мере применяемые опросные методы влияют на величину «погрешности кандидата». Для того чтобы картина была статистически более полной и одновременно динамичной, приведу, в дополнение к данным о финальных опросах 2012 года, проводившихся в штатах, аналогичные сведения, относящиеся к двум предшествующим президентским избирательным кампаниям. Эти сведения собраны в таблице 5.

Приведенные здесь данные не позволяют сделать однозначного вывода о точности финальных опросов, проведенных разными методами: слишком много факторов, помимо особенностей сбора первичной информации, определяют эту величину. Разброс в данных есть, но он не носит критического характера. Пожалуй, с уверенностью можно говорить лишь одно: за восемь лет, с 2004 по 2012 годы, качественно улучшилась технология онлайновых опросов, что прежде всего связано с совершенствованием приемов формирования и использования респондентских панелей. Снижение точности «киберопросов», допускаю, вызвано тем, что такая процедура сбора данных не распространяется на постоянно увеличивающуюся долю избирателей, пользующихся лишь мобильной телефонной связью. Некоторые из фирм прибегают к комбинированной схеме получения информации: часть респондентов выявляется помощи «кибертехники», а часть – по методике, ориентированной на интервью с владельцами мобильных телефонов. Но есть полстеры, не добавляющие в свою выборку подобного рода респондентов.

Вернусь теперь к вопросу о том, как на фоне приведенной выше картины изучения электоральных установок американцев выглядела в избирательной кампании 2012 года Организация Гэллапа.

Рассмотренная выше таблица 2 не оставляет сомнений в ориентирующей функции гэллаповских электоральных измерений для социально-политической жизни Америки: на протяжении десятилетий они помогали обществу, избирателям лучше, точнее оценивать ход предвыборной борьбы. Поэтому неудивительно, что зафиксированное аналитиками в начале лета 2012 года прореспубликанское смещение в ежедневно публиковавшихся Организацией Гэллапа данных об электоральных предпочтениях американцев вызывало определенный дискомфорт в стане экспертов и политически активных стратах электората. Возможно, острее других это ощущали авторы прогностических моделей (псефологи): они «на цифрах» видели, что общий тренд избирательной кампании свидетельствует о вероятной победе Обамы, но трактовавшиеся в качестве эталонных результаты, получаемые Организацией Гэллапа, все время фиксировали отставание действующего президента от Ромни. Соответственно стремление все же учитывать в модельных схемах электоральную статистику этой авторитетной полстерской службы вело к занижению в производившихся расчетах шансов Обамы на переизбрание, что противоречило логике предвыборной борьбы и порождало недоверие к новым прогностическим методам.

В середине октября, когда до дня голосования оставалось менее месяца, многократно упоминавшийся мной известный аналитик Нэйт Сильвер (Nate Silver) дал математическое (графическое) представление влияния гэллаповских опросов на результаты его собственных прогностических построений. Прежде всего он заметил, что на текущий прогноз в большей или меньшей степени влияют опросы различного типа. Поскольку итоги опросов публикуются ежедневно, то это дает возможность детально анализировать динамику электората и обсуждать тренды.

В модели Сильвера результаты всех проводившихся опросов входили с «весами», учитывавшими объем выборки и рейтинг полстеров, который определялся по итогам их финальных опросов в ходе промежуточных выборов 2010 года. В этой модели также учитывается тот факт, что Организация Гэллапа ежедневно публикует усредненные данные за три предыдущих дня. Таким образом, к примеру, в результатах, представленных в четверг, есть ответы респондентов, опрошенных в понедельник, вторник и среду. А это означает, что необходимо так построить алгоритм обработки информации, чтобы не считать несколько раз одни и те же данные.

Но не только Организация Гэллапа ежедневно публиковала электоральную статистику. Кроме нее такую же информацию предлагали еще пять полстерских служб: Rasmussen Reports, Ipsos, The RAND Corporation, Investors’ Business Daily и United Press International, в середине октября к ним присоединилась кампания Public Policy Polling. В модельных расчетах Организация Гэллапа имела наибольший «вес», поскольку ее ежедневная выборка была самой значительной (500 респондентов), а в телефонные опросы включались и респонденты, пользовавшиеся только мобильным телефоном.

Кроме того, при ежедневном уточнении прогноза итогов выборов Сильвер использовал в своей модели результаты очередных опросов, проводившихся в штатах; обычно – 10–20 опросов от 5–10 фирм.

Начиная с 1 октября на гэллаповские опросы в модели Сильвера приходилось в среднем 12% информации, необходимой для прогнозирования уровня электоральной поддержки Обамы и Ромни. Другие ежедневные опросы обеспечивали 24% информации, 19% составляла информация фирм, проводящих общенациональные опросы в более свободном режиме. Наконец, 45% данных – это материалы региональных (по штатам) предвыборных зондажей.

В свете сказанного все рассуждения об особом значении электоральных опросов Организации Гэллапа оказываются «поверенными алгеброй». В прогностических построениях Сильвера, высоко оцениваемых специалистами, одна эта полстерская служба «весит» лишь в два раза меньше, чем шесть других «поставщиков» каждодневной информации об установках общенационального электората. Гэллап «тяжелее», чем каждая из служб, замерявших предпочтения американских избирателей не в ежедневном режиме, и много «весомее» фирм, проводивших опросы в штатах страны.

* * *

По мере сокращения количества дней, остававшихся до завершения президентской избирательной кампании 2012 года, и обострения темы исхода борьбы за Белый дом усиливались настороженность, критичность по отношению к результатам опросов Организации Гэллапа. Вспоминались сбои в ее деятельности при мониторинге установок электората в периоды президентских выборов 2000, 2004 и 2008 годов. Финальные опросы были правильными, то есть верно указывали имя победителя, но при наблюдении за динамикой электоральных предпочтений данные Организации Гэллапа демонстрировали трудно объяснимые «скачки» в траекториях изменчивости позиций избирателей. Некоторые аналитики связывали это с попытками гэллаповских аналитиков найти наилучшее представление совокупности вероятных избирателей, то есть тех, кто примет участие в голосовании.

В рассмотренной выше статье Нэйта Сильвера отмечалось, что отклонения результатов опросов Организации Гэллапа от данных других полстеров, фиксировавшиеся на протяжении практически всей избирательной кампании 2012 года, не могут детерминироваться одной причиной, – дело в методологии. Сильвер не рекомендовал игнорировать гэллаповские опросы, но предлагал рассматривать их в контексте. Иначе говоря, он предлагал учитывать, что электоральная статистика Организации Гэллапа значительно отличается от результатов десятков других общенациональных и региональных (проводимых в штатах) опросов. И вероятнее всего, данные Гэллапа неверны, а других – верны. Но не наоборот.