Однако известность предполагает достаточно высокую публичность, чего о Бененсоне сказать нельзя. Правда, интервью с ним появляются в весьма представительных газетах и журналах, его приглашают крупнейшие телеканалы, но он – бывший журналист – обладает способностью почти ничего не сказать ни о себе, ни о своей работе. Допускаю, что это прежде всего «код поведения» члена президентской команды, причастного к выработке важнейших для страны политических решений. Но похоже, что одновременно это и естественная для него манера держаться.

По указанным причинам о Бененсоне трудно писать: мало фактов биографического характера, скудна информация о специфике его исследовательской методологии. Но одно безусловно: он – политический аналитик высочайшего уровня. Это единственный в истории полстер Демократической партии, внесший значительный вклад в три победные президентские кампании. Он был главным полстером и одним из ведущих разработчиков стратегии избирательных кампаний Обамы в 2008 и 2012 годах, а до этого состоял в команде полстеров, работавших на президента Клинтона в 1996 году. В ноябре 2008 года, на волне триумфа демократического электората в связи с победой Обамы, журнал “The New Yorker” назвал Бененсона «звездным полстером Демократической партии».

Жизненный и профессиональный путь до 2012 года

В 2009–2010 годах, когда я работал над книгой «Явление Барака Обамы», было очень сложно найти сведения о Бененсоне. Тогда я неверно указал даже год его рождения. Сейчас биографической информации стало не намного больше, но ряд интересных фактов можно найти в материале, размещенном примерно через год после завершения выборов 2008 года на малоизвестном сайте Queens College – одной из структур Городского университета Нью-Йорка (The City University of New York). Подзаголовок этого материала объясняет «теплоту» общего тона рассказа: «Джоэль Бененсон, выпускник Queens College 1979 года, помог Бараку Обаме завоевать Белый дом». Обращусь к этому информационному источнику.

Джоэль Бененсон родился в 1952 году и рос в пригороде Большого Нью-Йорка Лаурелтоне (Laurelton), где тогда жили преимущественно эмигрировавшие из России в начале прошлого века евреи, а также афроамериканцы, переселявшиеся с Юга страны. Он происходит из рабочей семьи. Его отец умер, когда Джоэлю было всего полтора года, и троих детей воспитывала мать. Ее главная мечта заключалась в том, чтобы они закончили колледж. Так и получилось.

После школы Бененсон поступил в Queens College, где его главным предметом был театр. В 1974 году, не завершив образования, он со своими друзьями занялся авангардистским театром. Но затем сфера его деятельности резко поменялась: Бененсон становится дистрибьютором пива в Бруклине. Он многое освоил и в области ведения бизнеса, и в сфере общения с людьми. Научился Бененсон и тому, как защищаться: когда в июле 1977 года в Нью-Йорке на два дня отключился свет, он был готов к тому, чтобы с ружьем 12 калибра противостоять мародерам.

В 1979 году Бененсон вернулся в колледж, чтобы завершить образование и получить степень бакалавра по английскому языку. По его воспоминаниям, в начале 80-х он решил специализироваться в журналистике. С этой целью он поступил в Нью-Йоркский университет (New York University), а вскоре после этого стал политическим репортером нью-йоркской газеты “Daily News” (“The Daily News to New York”).

Первый опыт сопровождения избирательных кампаний Бененсон приобрел в 1994 году – в качестве директора по коммуникации переизбиравшегося губернатора штата Нью-Йорк Марио Куомы (Mario Cuomo). Куома тогда проиграл, но надо полагать, деятельность в области организации выборов показалась Бененсону интересной и перспективной, Во всяком случае после недолгого пребывания на посту вице-президента нью-йоркского рекламного агентства “Foote Cone & Belding” он в 1995 году начинает работу в полстерской организации Марка Пенна (Mark Penn). Здесь стоит сказать о руководителе этой аналитической структуры.

Пенн принадлежит к тому же поколению, что и Бененсон, их ранняя социализация проходила в сходных условиях. Он родился в Нью-Йорке в 1954 году, его отец, иммигрант из Литвы, умер, когда Марку было 10 лет. Пенн удивительно рано определился в выборе профессии полстера: свой первый опрос, касавшийся темы прав человека, он провел в 13 лет. В 1972 году он поступил в Гарвардский университет, где специализировался в политических науках и пробовал свои силы в журналистике.

В 1976 году, завершив образование, Пенн со своим другом по школе и университету Дугласом Шёном (Douglas Schoen) основал в их комнате в общежитии компанию по исследованию рынка “Penn & Schoen”; позже она превратилась в глобальную фирму “Penn, Schoen & Berland”. В настоящее время Шён – один из наиболее влиятельных демократических политконсультантов, полстер и автор многих книг.

В 1976 году Пенн и Шён разработали схему быстрого проведения опросов общественного мнения и помогли конгрессмену-демократу Эду Кочу (Edward “Ed” Koch) стать мэром Нью-Йорка. Заметный успех пришел к ним в 1985 году, когда они использовали редко применявшуюся в то время в политических кампаниях оригинальную процедуру прямого почтового маркетинга, то есть почтовой рассылки избирательного информационного материала непосредственно по домашнему адресу избирателей, и обеспечили Кочу, третий раз переизбиравшемуся на пост мэра Нью-Йорка, убедительную победу. В 70–80-х годах Пенн помогал на выборах ряду политиков в странах Латинской Америки, а также сопровождал как полстер и консультант успешную избирательную кампанию Менахема Бегина в Израиле.

В 1994 году к Пенну и Шёну обратились с просьбой помочь президенту Клинтону в его второй избирательной кампании, которая должна была состояться в 1996 году. Ситуация осложнялась тем, что Демократическая партия проиграла промежуточные выборы 1994 года, и это снижало шансы президента на переизбрание. Для обоснования предвыборной стратегии Клинтона использовалось несколько методических разработок, опробованных Пенном в маркетинговых исследованиях и созданных специально для изучения электората.

Прежде всего это “the mall testing”, то есть процедура измерения отношения людей, отбираемых на больших торговых плазах, к рекламным роликам. Таким способом тестировалась рекламная продукция избирательной кампании. Пенн разработал также “NeuroPersonality Poll” (нейро-личностный опрос): это исследование, в котором обычные вопросы политического и демографического характера объединены с вопросами об образе жизни, установках, психологических особенностях респондентов. Каждая деталь поведения Клинтона, его жесты, слова наблюдались – и изучалось отношение к ним избирателей; здесь не было мелочей. К примеру, Клинтону советовали отдохнуть в Йеллоустонском национальном парке, так как, по данным опроса, американцы любят проводить отпуск на природе. Отталкиваясь от результатов использования нейро-личностного опросника, Пенн предложил концепцию стратификации электората на микрогруппы; эта стратификация стала основой для выработки адресных стратегий представления кандидата разным социальным группам. Избирательная кампания Клинтона прошла очень успешно, он буквально разгромил республиканского кандидата Боба Доула.

Таким образом, переходя к Пенну и Шёну, Бененсон получил возможность ознакомиться с их солидным опытом изучения электората и методами использования полученной информации при разработке стратегии и тактики ведения избирательных кампаний. Это очень помогло ему в его дальнейшей работе.

В 2000 году Бененсон создал и возглавил исследовательскую и консалтинговую фирму Benenson Strategy Group и достаточно быстро приобрел высокую профессиональную репутацию. В 2006 году восемь из десяти политиков-демократов, которым он помогал, победили на промежуточных выборах, причем в трех случаях их конкурентами были республиканцы, представлявшие в тот момент свои округа в Конгрессе США. В начале 2008 года, когда Бененсон уже работал в команде Обамы, один из крупных политиков сказал о нем, что Джоэль умеет так использовать данные опросов и демографическую информацию, что они становятся мощной силой стратегического процесса. Он добирается до сути того, о чем думают люди, и помогает найти ответы на их вопросы.

Описание участия Бененсона в первой президентской кампании Обамы можно сопроводить двумя свидетельствами. Первое: в начале 2007 года, согласно источнику, близкому к сенатору Бараку Обаме, заявившему тогда о своем намерении участвовать в президентских выборах 2008 года, тот включил в свою команду полстера Бененсона. Второе: на протяжении всей избирательной кампании, как вспоминал в начале 2009 года один из бывших советников Обамы, явно ощущалась потребность в одном человеке, который бы «знал все изнутри и извне об опросах, мог все кратко рассказать Бараку и участвовать в подготовке его к дебатам. Это был Джоэль».

Инициатором включения Бененсона в избирательный штаб Обамы стал Дэвид Аксельрод (David Axelrod) – главный политический советник будущего президента. К тому моменту Аксельрод, тоже в прошлом политический репортер, и Бененсон были знакомы полтора десятилетия: они вместе работали в 1994 году в избирательной кампании Куомы. В одном из интервью Аксельрод сказал, имея в виду себя и Бененсона: «Мы оба из Нью-Йорка, и оба – "умные ослы". Куома хотел, чтобы Бененсон состоял в его команде и говорил о нем: "Джоэль – крутой парень, волевой, откровенность Джоэля – его ценный капитал"».

Определенную силу Бененсона как специалиста Аксельрод видел в том, что он не из Вашингтона, то есть не связан с миром столичных политиков. Президентская кампания Обамы строилась не только на критике политического курса Буша-мл, но и на противопоставлении интересов и представлений о жизни многих групп населения бюрократическому, консервативному духу Вашингтона. Аксельрод подчеркивал: «Джоэль в бóльшей мере из Нью-Джерси, чем из Вашингтона».

В ходе избирательной кампании Бененсон в одном из интервью сказал, что за 12 месяцев работы с Обамой тот лишь дважды спрашивал его о статистике предпочтений электората, и добавил: «Никогда не работал с кандидатами, которые спрашивали бы меньше Обамы о результатах опросов». На его взгляд, это не означало, что Обаму не интересуют мнения людей; просто он был уверен в свой концепции необходимых изменений и не хотел под давлением материалов зондирования общественных настроений менять избирательную платформу. Бененсон рассказал и о тех случаях, когда кандидат в президенты интересовался итогами опроса, а также объяснил, почему тот более не задавал вопросов на эту тему. Первый раз, еще в октябре 2007 года, Обама спросил Бененсона, как складывается предвыборная ситуация в штате Нью-Хэмпшир. Второй раз он задал тот же вопрос вечером перед праймериз в Нью-Хэмпшир и попросил предсказать результаты предстоящих первичных выборов. Бененсон с уверенностью предсказал победу Обамы. Но выиграла Хилари Клинтон, и после этого над ним долго подшучивали.

На пресс-конференции накануне дня голосования в 2008 году Бененсон, не вдаваясь в детали, обозначил общие линии избирательной кампании Обамы. Они формулировались следующим образом.

Прежде всего, с учетом того как республиканцы строили образ Джона Маккейна и каким сам он представал в своих заявлениях, в предвыборной борьбе с ним ключевым стал тезис: «изменение того, что было раньше». Для этого требовалось выступать против тех, кто хотел продолжения экономической политики Буша-мл., против его политики в Ираке, против его реформы налогообложения. Это было несложно. Если республиканской элитой Маккейн воспринимался как независимая политическая фигура, как «кошка, гуляющая сама по себе», то значительная часть населения видела в нем еще одного республиканского политика, который держится за прошлое. Дословно Бененсон сказал следующее: «С самого начала избирательной кампании мы знали, что образ Маккейна как агента изменений и как независимого политика не существует нигде за пределами the Beltway». Поясню: the Beltway – это окружной путь вокруг Вашингтона. На американском политическом жаргоне так называют федеральное правительство и всю совокупность лоббистов, журналистов, связанных с властными структурами, и др., подобно тому как на российском политическом жаргоне говорят «внутри Садового кольца».

Второй момент касался определения групп избирателей, которые поддержат Обаму. Ряд полстеров и политиков полагали, что те из демократов, кто в ходе первичных выборов был на стороне Хиллари Клинтон, после ее выхода из предвыборной борьбы отдадут свои голоса Маккейну. Согласно данным опросов, проводившихся по заказам Бененсона, такое мнение оказывалось ошибочным. Не возникало у него опасений и по поводу того, как проголосуют женщины: начиная с июня и на протяжении всего периода до дня выборов, Обама в этой электоральной группе опережал Маккейна более чем на 10%. Было ясно также, что Обама уверенно выигрывает в группе католиков и с соотношением 2:1 – среди «латинос». В СМИ много говорилось о проблемах в этих стратах избирателей, но окружение Обамы уверенно рассматривало их в качестве «своих», и потому могло сконцентрировать внимание и организационные усилия на завоевании групп, которым действительно долго не удавалось определиться со своим электоральным выбором.

Обозревали, анализировавшие ход первичных выборов, писали, что при переходе к общенациональным выборам Обаме придется многое менять в стиле избирательной кампании. Бененсон отметил, что была сделана лишь одна небольшая корректировка: непосредственно перед съездом Демократической партии лозунг «Изменения, в которые вы можете верить» (“Change you can believe in”) был трансформирован в «Изменения, которые необходимы» (“Change we need”). Все остальные общественные месседжи сохранились.

В качестве важнейшего вклада Бененсона в победу Обамы на выборах 2008 года Аксельрод называет успешное оппонирование заявлению Хиллари Клинтон о том, что большой политический опыт делает ее лучшей среди кандидатов в президенты от Демократической партии. В этом образе она начинала свое участие в избирательной кампании. Однако Бененсон быстро пришел к убеждению, что в ситуации, когда американцы приветствовали призывы Обамы к изменениям в стране, акцентирование «опыта» фактически означало определенную приверженность к сохранению, повторению, воспроизводству прошлого. К тому же начало президентской гонки показало, что Обама демонстрировал высокую устойчивость поведения в условиях кризиса, и это умение претендента на Белый дом спокойно, рационально реагировать на сложные социальные вызовы, принимая во внимание разразившийся в стране экономический кризис, выглядело много лучше, чем просто «опыт».

Отмечу еще, что президентская избирательная кампания 2008 года оказалась дуэлью не только двух сильнейших демократических политиков, но и их полстеров. Дело в том, что одной из ключевых фигур в избирательном штабе Хиллари Клинтон был Марк Пенн. Поначалу он даже совмещал функции главного стратега и главного полстера; правда, позднее, в апреле, за ним осталась лишь вторая функция.

2012 год: уроки Бененсона

Некоторую информацию относительно того, как в ходе второй избирательной кампании Обамы строилась работа Бененсона, можно почерпнуть из материала Роджера Саймона (Roger Simon) – одного из известнейших американских политических журналистов. Бененсон и Саймон знакомы десятилетия. В основе этого материала – их короткая телефонная беседа, которая началась незадолго до полуночи 6 ноября 2012 года, то есть поздним вечером в день голосования. Любопытная деталь: в тот момент ведущие телеканалы страны сообщали о победе Обамы, и Бененсон прервал разговор, сказав, что они победили и что он перезвонит позже. Продолжение телефонной беседы было, что неудивительно, информационно насыщенным и эмоциональным.

По мнению Бененсона, Обама, несмотря на перепады в поддержке электората, сохранял спокойствие, не драматизировал ситуацию. Саймон пишет: «Я знаю этого человека, – сказал Джоэль. – Он всегда был сфокусирован на своей миссии. Я никогда не видел его другим». Обама понимал, насколько серьезно беспокоит людей экономическая ситуация в стране, и своими выступлениями убеждал в том, что пытается сделать все возможное для улучшения жизни среднего класса. Было ясно, что многие американцы не верят Ромни, не думают, что он действительно сможет бороться за их интересы. Еще до объявления итоговой статистики голосования Бененсон высказал мнение, что Обаму поддержат не менее 50% избирателей. И далее заметил, что последним демократическим президентом, набравшим 50% голосов электората на двух подряд президентских выборах, был Рузвельт. А вообще последним из президентов, имевших такой результат, был Рейган.

Через несколько дней политический журналист и автор ряда книг о современной политике и политиках Джон Николс (John Nichols) значительно обогатил эту электоральную статистику. Он указал, что Обама получил подавляющее большинство в коллегии выборщиков, получив большинство голосов избирателей в преобладающем числе штатов, включая те, которые традиционно рассматриваются как республиканские. За него проголосовало больше избирателей, чем за какого-либо из демократических президентов страны, если не считать его собственного результата в 2008 году. В обеих избирательных кампаниях Обаму поддержал больший процент электората, чем кого-либо из демократических президентов, кроме Джонсона в 1964 году. В американской историко-политической литературе есть термин “realigning” (его можно перевести как «перестройка»), который в сочетании со словом «выборы» означает серьезное изменение политической системы, являющееся следствием выборов. В понимании того, какие выборы в истории страны приводили к «перестройке», у аналитиков единства нет. Однако показательно, что на следующий день после второй победы Обамы молодой, но уже получивший признание специалистов консервативный политобозреватель газеты “New York Times” Росс Даутхэт (Ross Douthat) писал: «Когда вы делаете это один раз, это лишь победа. Когда вы делаете это дважды, это перестройка (a realignment)». И он был не единственным, кто высказывал такое мнение.

Рациональный аспект беседы Бененсона и Саймона включал в себя, пожалуй, главную тему, обсуждавшуюся полстерами летом – осенью 2012 года: это вопрос о демографическом составе электората. За час до описываемой беседы, когда еще не поступила информация о победителе президентской гонки, известный консервативный журналист Билл О’Рейли (Bill O’Reilly) утверждал, что белый истеблишмент на этот раз стал меньшинством, что за Обаму голосует огромная часть испаноговорящего населения и подавляющая – черного. И подвел итог: «Демография меняется. Это уже не традиционная Америка». Позиция Бененсона была иной: для него изменение демографического состава населения страны – не новая проблема, этот процесс наблюдается с начала 1990-х годов. И вопрос не в демографии, полагал он, а в том, кто из политических соперников в большей степени способен улучшить жизнь избирателей и их семей.

Обозначенная тема как важнейшая для только что завершившихся президентских выборов была рассмотрена Бененсоном в статье, опубликованной в “New York Times” от 7 ноября 2012 года и озаглавленной «Ценности, а не демография победили на выборах».Статья начинается словами: «Многое при освещении результатов голосования, состоявшегося во вторник, сфокусировано на поддержавшей Барака Обаму коалиции: национальные меньшинства, женщины и молодежь. Но этот анализ проходит мимо главного. Основные черты президентских выборов 2012 года задавались не столько демографическими изменениями, сколько основными установками и ценностями, которые значительно более сложны, чем это кажется полстерам». Президентская победа, уточняет Бененсон, была обусловлена характерным для электората общим видением социально-экономической ситуации в стране, а не демографией. Обама победил, потому что артикулировал ценности, которые разделяет большинство американцев: усиление среднего класса, справедливая система налогов, высокое качество образования для населения, понимание того, что национальное процветание возможно, только если «мы все вместе».

Бененсон отмечает, что с первых дней избирательной кампании 2012 года аналитики были сосредоточены на историческом аспекте рассмотрения экономических и политических показателей развития страны. Это рассмотрение приводило к выводу о сложностях на пути к переизбранию Обамы. Например, указывалось, что никто из президентов не был переизбран при уровне безработицы, превышавшем 7,2%, или при низкой доле населения, считающего, что страна развивается в правильном направлении. Но дело в том, уверен Бененсон, что подобных показателей недостаточно, чтобы передать особенности мышления американцев, которые смотрят на экономическую ситуацию в стране и на все, происходящее в их жизни, более широко.

По данным Бененсона, согласно опросу, проведенному за несколько дней до голосования, три четверти избирателей (74%) считали, что с 2008 года в США наблюдалась наиболее острая кризисная ситуация за последние десятилетия, и только 23% видели в происходившем типичную рецессию, какие возникают каждые несколько лет. В то же время заметное большинство (57%) полагало, что проблемы, с которыми страна столкнулась в 2008 году, то есть в конце президентства Буша-мл., слишком серьезны, чтобы можно было разрешить их в течение одного президентского срока, и только по мнению двух пятых из числа опрошенных другой президент, не Обама, был бы способен сделать за прошедшие годы больше для активизации экономики. По мнению Бененсона, Обама предложил четкое перспективное видение будущего страны, включающее создание более безопасной среды для рядовых американцев и их детей, сбалансированный подход в налогово-бюджетной сфере, сокращение государственного долга. Он смог объяснить людям, что одно лишь сокращение государственных расходов не решит проблем страны. Подавляющее большинство опрошенных (89%) выразили согласие с тем, что необходимы реальные инвестиции в образование, создание отвечающих современным требованиям школ и колледжей. В то же время, отмечал Бененсон, Ромни, оппонент Обамы на выборах, описывал такую реальность, которая была далека от значительной части избирателей, не отвечала их пониманию экономики. Накануне дня голосования 44% респондентов сказали, что точка зрения Ромни по политическим вопросам совпадает с позицией большинства американцев, но при этом 48% говорили о несовпадении. По отношению к Обаме распределение мнений было существенно иным: 52% и 43% соответственно.

Таким образом, результаты выборов скорее отразили ценности американцев, чем стали следствием изменения демографического состава населения.

В декабре 2012 года, через месяц с небольшим после дня голосования, Бененсон на встрече с журналистами подвел итоги проделанной работы. Конечно, он не раскрывал секреты своей методологии и схему анализа получаемой информации, но обозначил общие направления деятельности возглавлявшейся им группы специалистов. В журналистском отчете об этой встрече сказанное Бененсоном было представлено как его уроки по итогам избирательной кампании 2012 года. Рассмотрим их.

Урок 1. Бененсон и его сотрудники фокусировали внимание не на данных о предпочтениях общенационального электората, как это делало подавляющее большинство журналистов, но на информации о предвыборных установках избирателей в «колеблющихся» штатах, относительно которых было сложно сказать, каким будет итог голосования в них. Они проводили опросы именно в «колеблющихся» штатах. При этом аналитики из группы Бененсона собирали очень подробные данные о тех, кто предполагал участвовать в выборах, и следили за динамикой их предпочтений.

Урок 2. Избиратели редко меняют свои установки. Современная избирательная кампания начинается задолго до того, когда наступает время ее интенсивного освещения. С учетом современных коммуникационных технологий установки многих потенциальных избирателей формируются значительно раньше, чем кампания вступает в свою финальную фазу. В 2012 году контуры электората обозначились к концу августа. По мнению Бененсона, 95% избирателей составили свое мнение о Ромни после завершения первичных выборов, а это означает, что на последних неделях избирательной кампании можно было не ждать больших сдвигов в распределении голосов электората. Люди обычно не меняют свою партийную идентификацию под влиянием случайных, непредвиденных обстоятельств.

Урок 3. В ходе избирательной кампании нужно выходить на телевидение как можно раньше. Бененсон полагает, что успех на выборах в значительной степени определялся тем, что «карты были выложены» в начале мая. Имеется в виду тестирование восприятия и действенности рекламных материалов, критиковавших Ромни за его деятельность в качестве бизнесмена. Поясню: за пренебрежение социальными вопросами при решении проблем развития бизнеса Ромни сначала, еще в ходе первичных выборов, критиковали некоторые из его конкурентов-республиканцев, а затем эта тема не раз поднималась в выступлениях Обамы.

Урок 4. «Женщины и экономика». Речь идет о том, что для женщин в ходе всей избирательной кампании главными оставались экономические вопросы, близко к которым по степени актуальности стояла проблема образования.

Урок 5. Современные компьютерные технологии анализа данных позволяют активизировать участие избирателей в голосовании. В 2008 году Обаме этого не удалось сделать, но в 2012-м были построены модели, которые подсказывали, каким образом следует завоевывать голоса избирателей различных штатов.

Урок шестой. «"Чайная партия" – это миф». В 2010 году причиной потери демократами мест в Конгрессе стала активизация праворадикального крыла Республиканской партии, известного как движение «Чайная партия». Согласно Бененсону, «Чайная партия» – это не более чем особый вид радикальной христианской коалиции в «республиканской упаковке». И в этом свете нежелание электората следовать призывам «Чайной партии» надо рассматривать как отрицание такого экстравагантного образа Республиканской партии. Среди умеренных в религиозном отношении Обама опередил Ромни с отрывом в 12 пунктов, то есть он привлек на свою сторону религиозный «центр». После выборов некоторые аналитики связывали проигрыш Ромни с тем, что он потерял голоса тех, кто лишь изредка, от случая к случаю посещает церковь (тот самый «центр»). По этому поводу Бененсон замечает, что аналогичная ситуация была и у Буша-мл., однако он, как и Обама, смог победить на выборах.

И последний урок: ошибочный взгляд на молодую часть электората. Бененсон опроверг представление о решающей роли молодых избирателей в победе Обамы на выборах 2008 и 2012 годов. Если бы в 2008 году избиратели в возрасте до 30 лет вообще не голосовали, Обама все равно победил бы все во всех штатах, за исключением Индианы и Северной Каролины. В 2012 году Обама снова одержал бы победу, если бы голосовали лишь те, кто старше 30 лет.

Выборы выиграли аналитики

Я уже отмечал одну из исторических особенностей президентской кампании 2012 года: у нее два победителя – Обама и полстеры, точнее, все причастные к проведению опросов и анализу электоральной статистики. Здесь я несколько уточню и проиллюстрирую сказанное ранее о «втором победителе».

Важнейшей составляющей победы Обамы в 2012 году стала инновативная система сбора и анализа информации об установках электората, разработанная его избирательным штабом. Ничего подобного ранее просто не могло существовать по двум причинам. Первая: даже в 2008 году, не говоря уже о более отдаленных временах, не проводилось такого количества опросов избирателей, как на этот раз, и необходимо было найти методы анализа этой огромной информации. Вторая: политологи, политтехнологи, полстеры, возможно, впервые осознали тот факт, что без новых компьютерных технологий и специалистов, знающих, как с ними работать, невозможно обосновать и реализовать победную технологию в условиях современных президентских выборов.

Обратимся к интервью с Джимом Мессиной (Jim Messina), руководителем избирательного штаба Обамы, которое состоялось через пару дней после голосования. Прежде всего он указал на принципиальное отличие технологического оснащения последней избирательной кампании от того, что было всего четыре года назад. Тогда лишь появилась первая версия iPhone, система Facebook составляла лишь одну десятую от уровня 2012 года и через Twitter было отправлено лишь одно сообщение – в день голосования. Мы думали, сказал Мессина, «что эта дурацкая технология никогда и нигде не будет использоваться».

Но наиболее интересно упомянутое интервью тем, что оно подтверждает некоторые из вышеприведенных «уроков» Бененсона и знакомит нас с важными деталями организации избирательной кампании. Мессина указал на три составляющие победы: беспрецедентное инвестирование в технологии – 100 млн. долларов, измерение всего, что возможно, и еженощное просчитывание 66 тысяч вариантов на базе симуляционных (имитирующих электоральную ситуацию в стране или в штатах) моделей. Он также заметил, что каждое утро, приходя на работу, они начинали определять расходование денежных средств, опираясь на результаты моделирования. К примеру, модели предсказывали победу во Флориде с разницей в 0,2% и в Огайо – 0,4%. Единственным штатом, где модельный прогноз получился ошибочным, был Колорадо: там реальные результаты выборов оказались несколько лучше, чем расчетные. Моделированию придавалось такое огромное значение еще и потому, что команда Обамы отказалась от опоры на данные ведущих опросных компаний, – таких как Организация Гэллапа, которая, по словам Мессины, на протяжении всего хода избирательной кампании давала ошибочные оценки. В интервью отмечалось: «Было затрачено много времени на выяснение того, что американские опросы общественного мнения несовершенны. Мы никогда не организовывали национальные опросы. Мы проводили только местные и на уровне штатов».

Несколько позже Мессина указал на три источника данных об установках электората, которыми пользовалась команда полстеров Обамы.

Первый источник – опросы, которые достаточно регулярно проводились в «не определившихся», или «качающихся» (swing states), штатах. Так называют штаты, где никто из кандидатов в президенты не имеет решающего преимущества. Как правило, именно там разворачивается самая напряженная борьба за голоса избирателей. Бененсон определил в качестве «не определившихся» следующие 11 штатов: Айова (6 выборщиков), Вирджиния (13), Висконсин (10) Колорадо (9), Мичиган (16), Невада (6), Нью-Хэмпшир (4), Огайо (18), Пенсильвания (20), Северная Каролина (15) и Флорида (29). Весной и в начале лета каждые три недели Бененсон организовывал опрос для получения сводной информации об электорате этих штатов. Во второй половине лета такая процедура осуществлялась через неделю, а в последние два месяца – дважды в неделю. Эти данные ложились в обоснование общей стратегии избирательной кампании.

Второй источник – также опросы в «не определившихся» штатах, но уже несколько иного характера. Они стали проводиться после Дня труда (первый понедельник сентября), когда президентская гонка вступила в завершающую стадию Их целью было специальное отслеживание динамики электоральных настроений в этих штатах. Такие опросы потенциальных избирателей осуществлялись ежедневно. В течение каждых трех последовательных дней опрашивались 500–900 человек и вычислялось скользящее среднее.

Те и другие опросы проводила очень сильная команда полстеров Демократической партии. Назову лишь трех из них: Пол Харстад (Paul Harstad), входящий в узкий круг консультантов демократических политиков; Серхио Бендиксен (Sergio Bendixen) – известный в США и Латинской Америке полстер, проводящий опросы среди испаноговорящего населения; Корнел Белчер (Cornell Belcher) – один из немногих афроамериканских аналитиков общественного мнения, работающих в Вашингтоне.

Борьба во всех этих штатах проходила очень остро, особенно – за голоса избирателей в Огайо и Флориде, которые вместе направляют в коллегию выборщиков 47 представителей. В ряде случаев прогноз исхода голосования даже в последние предвыборные дни оставался неопределенным. И все же Обама оказался впереди в 10 штатах, Ромни опередил его лишь в Северной Каролине.

Третий источник – собственные опросы в различных штатах, которые были нужны для определения целевых групп избирателей и последующего уточнения характера работы с ними. Это были телефонные опросы с очень большими выборками и очень короткими опросниками. В течение сентября и октября ежевечерне опрашивалось по 8–9 тысяч респондентов. В итоге удалось с высокой степенью точности установить, какие группы избирателей проголосуют за Обаму, а какие – нет.

* * *

Рассмотренные выше материалы показывают, какой колоссальный объем эмпирических данных был собран и какие сложные методы анализа были осуществлены под руководством Джоэля Бененсона. Информация об этом важна не только потому, что дает представление, как готовилась победа Обамы в 2012 году. Одновременно это и рассказ о том, как будут работать многие полстеры и политтехнологи в наступившем веке.