Снова об историко-математических методах электорального прогнозирования

В моем материале годовой давности говорилось, что во второй половине 2000-х годов в американских электоральных исследованиях начала заявлять о себе новая методология прогнозной направленности, которую я тогда условно назвал историко-математической. Говорилось и о тщательном изучении социологами, полстерами, политологами результатов зондирования электората в предыдущих президентских избирательных кампаниях и о построении на базе этих данных математико-статистических моделей, позволяющих на разных этапах предвыборной борьбы строить фундированные прогнозные выводы. Методология этого подхода манифестирует или неявно допускает существование неких инвариантов в схемах структурирования и поведения общенационального электората. В совокупности эти устойчивые ядра позволяют сформулировать систему правил для вынесения суждений, в которых будущее, связанное с процессом выборов, оказывается своего рода аналогом прошлого, условным его повторением. Год наблюдений и ознакомление с большим числом специальных публикаций по этим вопросам подтвердили правомерность сделанного мной историко-науковедческого утверждения и, как нередко случается, дали возможность его уточнить.

Прежде всего выскажу одно принципиальное замечание хронологического плана: точнее будет сказать, что во второй половине нулевых рассматриваемая методология не начала впервые заявлять о себе, а стала значительно активнее, чем ранее, разрабатываться и использоваться. Лишь специальные поиски могут указать на истоки обсуждаемого исследовательского подхода (очевидно, их много), но ясно одно: его становление и развитие – это длительный процесс. Он начался не позднее, чем на стыке 20-30-х годов прошлого века, и внутри него должны быть выделены различные этапы.

Один из таких этапов охватывает вторую половину 1930-х – середину 1940-х годов, когда Джордж Гэллап и несколько полстеров приступили к проведению научных опросов общественного мнения и тем самым заложили основу огромного современного архива информации об американском электорате. Тогда это делалось исходя из общих для науки правил: все, что удается добыть, обнаружить, должно быть, пусть минимально, описано и сохранено. Отдельные ученые, к примеру Роупер и Гэллап, понимали, что собранные ими данные будут полезны в будущем. С целью сохранения этой информации они создали во второй половине 30-х годов Роуперовский Центр (The Roper Center), но многое по части обобщения данных, к сожалению, осталось несделанным – в частности, из-за отсутствия вычислительной техники.

Также очевидно, что одна из ключевых точек на траектории рассматриваемого процесса – это 1945 год. Именно тогда, после десятилетних испытаний, Гэллап «запустил на орбиту» анкетный вопрос об одобрении деятельности избранного президента. С тех пор этот вопрос активно вращается на своей уникальной орбите, то есть регулярно используется и признан главной составляющей в построении многих прогнозных моделей. В следующие 25–30 лет опросные технологии не позволяли часто зондировать электоральные установки американцев. Поэтому динамику отношения населения и избирателей к президенту приходилось описывать, опираясь на относительно небольшое число далеко отстоящих друг от друга точек наблюдения. Естественно, это затрудняло построение точных прогностических правил, алгоритмов. Теперь ситуация качественно иная: по крайней мере две полстерские структуры – Организация Гэллапа (The Gallup Organization) и компания Расмуссена (Rasmussen Report) – ежедневно замеряют отношение американцев к президенту и публикуют «индекс одобрения» его деятельности.

К концу 60-х годов был накоплен значительный объем эмпирической информации по этому вопросу и стали возможны глубокие исследования «индекса одобрения». Они фокусировались на поиске и анализе различных элементов в траекториях изменений соответствующего показателя и на определении силы факторов, от которых зависит изменчивость отношения населения к деятельности президента. По сути это уже может интерпретироваться как разработка теоретико-эмпирической модели динамики общественного мнения и как анализ подходов к прогнозированию исхода президентской избирательной кампании.

Пионером процессного изучения «индекса одобрения» считается Джон Мюллер (John E Mueller), предложивший в начале 70-х годов динамическую модель, которая связывала уровень общественной поддержки политики действующего президента со следующими четырьмя факторами: «коалиция меньшинств», «объединение вокруг флага», «экономическая пропасть» и «война». Первая переменная (фактор) измеряется количеством лет, прошедших после инаугурации президента при первом сроке или его переизбрания. Президент как бы накапливает общественное недовольство, распределенное среди различных относительно небольших групп, и его рейтинг снижается. Вторая переменная связана с тем фактом, что в острые периоды истории, когда происходят экстраординарные международные или внутренние события, нация объединяется вокруг главы государства, энергично выражая ему поддержку, выдавая ему особый кредит доверия. К примеру, максимальное значение «индекса одобрения» за все годы наблюдений равно 90%. Так отозвались американцы на деятельность президента Джорджа Буша-мл. после трагических событий 11 сентября 2001 года.

Для описания экономической ситуации в стране Мюллер стал рассматривать уровень безработицы на момент опроса. Влияние этого фактора оказалось неоднозначным: корреляция между уровнем безработицы и рейтингом популярности президента в разные периоды бывает прямой (положительной) или обратной (отрицательной). В целом, если состояние экономики плохое, то рейтинг – низкий, но улучшение экономического положения в стране не ведет к росту рейтинга. Мюллер пишет об этом: «Существует наказание, но не бывает награды» [1, p. 215]. Последняя переменная – дихотомическая: ее значение равно единице, если страна воюет, и нулю – в противном случае. Как правило, участие страны в войне снижает степень популярности президента.

Обобщая анализ выделенных им четырех факторов, Миллер пришел к выводу, что классический гэллаповский вопрос, измеряющий отношение к президенту, «вероятно, не является достаточно совершенным показателем электорального успеха или провала для президента, ориентирующегося на переизбрание… Индекс президентской популярности имеет относительно небольшую корреляцию с результатом выборов» [1, p. 197-202].

Для историко-методологического исследования важны не столько рабочие свойства модели Мюллера, сколько тот факт, что результаты его построений вызвали интерес специалистов к процессному анализу рассматриваемого социологического показателя и стимулировали возникновение новых теоретико-эмпирических моделей. Эти новые исследования включали поиск факторов, детерминирующих динамику «индекса одобрения», и углубление представлений о типах их влияния, разработку и применение новых математических приемов моделирования социальных процессов, а также определение сферы приложения создаваемых моделей.

Результаты, полученные во второй половине 90-х годов, частично объясняют сложности определения влияния положения дел в экономике на уровень доверия президенту. Дело в том, что в разные годы общество по-разному ранжирует остроту стоящих перед ним проблем: в частности, вопросы экономического развития могут отходить на второй план, уступая первенство проблемам внешней политики [2].

Политолог Ли Сигелман (Lee Sigelman) [3], возможно, одним из первых усомнился в выводе Мюллера относительно отсутствия связи между значением «индекса одобрения» и перспективами переизбрания президента. Он построил уравнение регрессии, связывающее итог голосований на президентских выборах с величиной этого индекса, зафиксированной в последнем перед выборами гэллаповском опросе, и получил высокий коэффициент корреляции между предсказанным и истинным значением (0,737). Тем самым было положено начало использованию «индекса одобрения» деятельности президента для прогноза вероятности его переизбрания.

Этот прием получил развитие в работах известного аналитика электоральных процессов Майкла Льюис-Бека (Michael S. Lewis-Beck). В 1981 году он предложил так называемую «июньскую модель» [4], в которой предсказание исхода выборов делалось по результатам июньского (не последнего) зондажа общественного мнения. Июнь – месяц, когда завершены первичные выборы, но еще не состоялись съезды, на которых партии выдвигают своих кандидатов. Позже его модель стала учитывать не только характеристики массового сознания, но и состояние макроэкономической среды. В 1996 году на основе своих расчетов он точнее всех (предсказал победу Клинтона в 54,8% голосов при полученных в действительности 54,7%).

В январе – феврале 2011 года, когда я начинал свой проект, мне казалось, что электоральные математические модели – это прежде всего надстройка над статистикой опросов различных групп избирателей. Но уже летом того года же такое представление ощутимо пошатнулось, и в середине сентября была рассмотрена новая модель Майкла Бэрона (Michael Barone), эмпирической основой которой являются не данные опросов, но официальная электоральная статистика – итоги предыдущих президентских и промежуточных выборов. В июне – июле текущего года в рамках данного проекта были опубликованы три очерка с анализом строения и результатов применения прогностической модели Алана Лихтмана (Allan Lichtman). Эта модель отражает результаты всех президентских выборов, состоявшихся в Америке с 1860 года. Она включает 13 показателей политического и экономического состояния страны по итогам первых двух лет исполнения каждым действующим президентом своих обязанностей.

Если подводить итог сказанному выше, то представляется обоснованным разделение моделей, используемых для прогноза итогов президентских выборов на два типа: опинионические и поведенческие. В опинионических моделях (от латинского opinion, английского opinion – мнение) прогностическое утверждение обосновывается результатами анализа электоральных установок, мнений потенциальных избирателей. В поведенческих – прогноз является продуктом изучения электорального поведения избирателей. Безусловно, каждый из названных типов прогнозирования имеет много разновидностей.

Мало кому удалось пройти путь от Капитолия до Белого дома

В историческом здании Капитолия на Капитолийском холме в Вашингтоне размещается законодательная власть США, в том числе Палата представителей, или Конгресс. Пол Райан – один из 435 политиков, представляющих в Конгрессе свои избирательные округа. Его выдвижение Миттом Ромни в качестве напарника по борьбе за Белый дом обратило внимание ряда аналитиков на историю избрания конгрессменов вице-президентами США. Оказалось, что лишь немногим удалось сменить кресло в Капитолии на кресло в Белом доме.

На следующий день после того как Ромни объявил о своем решении относительно Райана, Нильс Лесниевски (Niels Lesniewski), эксперт по истории и текущей деятельности Сената США, опубликовал небольшую заметку, начинающуюся словами: «Приглашая члена Палаты представителей в качестве своего напарника, Митт Ромни надеется переломить более чем восьмидесятилетнюю историю».

Последний случай, когда член Палаты представителей по итогам выборов стал вице-президентом, относится к 1932 году. Тогда спикер Конгресса Джон Гарнер (John Nance Garner) решил бороться за президентство, но вскоре отказался от своего замысла и стал поддерживать другого кандидата от Демократической партии – Франклина Рузвельта. Сам он баллотировался на пост вице-президента. Вдвоем они победили, и на занятом им посту Гарнер проработал с Рузвельтом два срока: с 1933 по 1941 год. Замечу, в те времена существовала иная, чем сейчас, система отбора кандидатов в вице-президенты, и Рузвельт не приглашал Гарнера идти на выборы вместе.

С тех пор только два члена Конгресса были номинированы своими партиями на пост вице-президента. В 1964 году республиканский претендент на Белый дом Барри Голдуотер (Barry Goldwater) пригласил в качестве напарника Уильяма Миллера (William Miller), а ровно два десятилетия спустя боровшийся за президентство демократ Уолтер Мондейл (Walter Mondale) предложил идти с ним на выборы Джеральдине Ферраро (Geraldine Ferraro). В обоих случаях эти пары проиграли.

Последним из Палаты представителей, кто сразу же стал вице-президентом, был Джеральд Форд (Gerald Ford), но это не стало следствием его участия в президентских выборах. Просто в октябре 1973 года, после отставки вице-президента Спиро Агню (Spiro Agnew) президент Ричард Никсон назначил Форда на освободившееся место.

Кроме Гарнера в прошлом столетии только один конгрессмен пересел в кресло вице-президента – это был Джеймс Шерман (James Sherman): в 1908 году он победил в паре с кандидатом в президенты Уильямом Тафтом (William Taft). Еще три подобных случая были в XIX веке.

В целом можно утверждать, что избрание вице-президентом действующего конгрессмена – событие редкое. И в этом смысле история не благоволит Райану.

Обсуждая выше методологические вопросы прогнозирования итогов президентских кампаний, я в первую очередь имел в виду модели, использующие достаточно изощренные математические построения. Однако многообразие моделей как метода познания различных явлений и процессов не сводится к разработке математических описаний исследуемых феноменов; модели бывают и иной природы. К примеру, рассмотрение случаев избрания конгрессменов на пост вице-президента США можно трактовать как пример построения историко-логической модели, позволяющей давать оценку вероятности перехода с позиции конгрессмена на позицию вице-президента.

Теперь продолжим рассмотрение нашей темы, опираясь на современные методы многомерного шкалирования.

Речь пойдет о многомерной процедуре шкалирования, получившей название «номинейт». Ее оригинальное название NOMINATE – акроним, образованный из начальных букв группы слов Nominal Three-Step Estimation (трехшаговая номинальная оценка). Шкала была разработана в начале 1980-х годов, ее авторами являются Кейс Пул (Keith Poole) и Ховард Розенталь (Howard Rosenthal). В 2009 году они получили престижную премию Общества политической методологии (Society for Political Methodology) за создание статистического софтвера, которое привело к важному научному результату. Оба этих ученых являются крупными специалистами в области истории политики и экономики, авторами большого числа публикаций, обладателями многих профессиональных премий.

В одном из очерков я отмечал, что Алан Лихтман при обосновании прогностической технологии «13 ключей к Белому дому» изучил огромный массив историко-политической информации, охватывающей полуторавековой период американских президентских выборов. Впечатляет и объем работы, выполненный Пулом и Розенталем: они проанализировали 16 миллионов записей об индивидуальном голосовании всех конгрессменов и сенаторов за два века, с 1789 года. Им удалось обнаружить, что по тому широкому кругу проблем, которые рассматривались законодателями, 80% принятых ими решений детерминируется их идеологическими представлениями в диапазоне от ультраконсервативных до ультралиберальных. Оказалось, что результаты поименного голосования позволяют по-новому интерпретировать множество важных эпизодов в американской политической и экономической истории. Было выявлено, что поименное голосование имеет весьма простую структуру и что для большей части американской истории «ядром» голосования является отношение сенаторов и конгрессменов к двум главным проблемам общества: это степень государственного вмешательства в экономику и выборы.

Разработанная Пулом и Розенталем методика позволила им сравнивать структуры голосования законодателей, работавших в разные времена, что привело их к обнаружению усиления поляризации в системе голосования между республиканцами и демократами. Наглядно этот процесс отражен на графике 1.

В системе двух координат – горизонтальной (время, год) и вертикальной («консерватизм – либерализм») – представлена динамика идеологических установок конгрессменов. Траектория, характеризующая взгляды республиканских политиков, располагается заметно выше, чем три кривые, дающие представление об идеологии демократических законодателей в целом и двух их страт: представителей южных и северных штатов. С середины 1930-х годов и до конца 80-х южане были значительно консервативнее северян, но в последние годы это различие стало не столь явным.

Исследование идеологических характеристик на шкале «консерватизм – либерализм» многое дает для понимания образа Райана как политика и заставляет по-новому задуматься о некоторых аспектах текущей президентской кампании.

В статье Нэйта Сильвера, где с учетом данных Пула и Розенталя рассматриваются риски, связанные для Ромни с выбором напарника, приведены характеристики 31 сенатора и конгрессмена, номинировавшихся Демократической и Республиканской партиями на пост вице-президента начиная с 1900 года. В целях экономии места я привожу ниже данные, относящиеся лишь к 18 из них (см. табл. 1). Отобрано по шесть человек с наибольшими значениями индекса «консерватизм – либерализм» (ИКЛ), а также со средними и с наименьшими значениями этого индекса. Шкала сконструирована так, что в ней высокие положительные значения характеризуют высокий уровень консерватизма политика (по статистике его голосований), тогда как наибольшие по величине отрицательные значения указывают на яркую выраженность либеральных политических установок. Политики с относительно небольшими положительными и отрицательными баллами могут характеризоваться как «умеренные».

Из таблицы 1 следуют два интересных для нашего анализа вывода. Первый: последние республиканские вице-президенты Джеймс Куэйл и Дик Чейни – одни из самых консервативных политиков за последние сто с лишним лет.

Куэйл четыре года (1989–1993) работал с президентом Бушем-ст. и баллотировался с ним на выборах 1992 года. До этого он в течение четырех лет был конгрессменом и восемь лет сенатором. Чейни восемь лет (2001–2009) был политиком номер два в администрации президента Буша-мл., в Белый дом пришел из бизнеса, до этого проработав министром обороны, но еще ранъше он десятъ лет (1979–1989) представлял штат Вайоминг в Палате представителей.

Вывод второй: Пол Райан – наиболее консервативный политик среди конгрессменов и сенаторов, претендовавших в прошлом и в наступившем столетиях на пост вице-президента США.

Последние демократические вице-президенты, напротив, относятся к группе либералов: индекс «консерватизм – либерализм» для Альберт Гора равен -0,336, для Джона Байдена он составляет -0,341.

* * *

Модельные расчеты Сильвера отвели Райану десятое место в ряду 14 потенциальных вице-президентов, которые, если бы Ромни остановился на одной из этих кандидатур, могли повысить вероятность победы республиканского тандема. Но то, как будет развиваться предвыборная гонка теперь, когда вопрос с напарником Ромни решен, во многом будет зависеть от стратегии и тактики ведения избирательной кампании действующими президентом Обамой и вице-президентом Байденом.