И вот снова мониторинг…

…В конце 2010 года Фонд Общественное Мнение и издательство «Европа» опубликовали мою книгу, в которой подводились итоги выполненного мной социологического мониторинга избирательной кампании 2008 года в США^[1].Инерция движения, накопившаяся во мне, постоянно подталкивает меня к дальнейшему ознакомлению со статистикой установок электората, с рассуждениями аналитиков о том, как будет проходить борьба за Белый дом, к ознакомлению с речами президента и заметных ньюсмейкеров.

К проведению подобного исследования подталкивает и меняющаяся на глазах информационная среда. Во-первых, тема президентских выборов 2012 года все чаще и обстоятельнее обсуждается в СМИ. Во-вторых, активизировались полстеры: тематика их опросов все более соотносится с предстоящими выборами. В-третьих, возникают новые сайты, ориентированные на освещение президентской кампании, на привлечение к ней разных групп избирателей.

Президентская кампания 2012 года обещает быть много более агрессивной, и соответственно затратной, чем все предыдущие. В 2008 году Обама собрал на проведение выборов почти 750 млн долларов; Буш-мл. в 2004 году – вдвое меньше (356 млн долларов); четырьмя года раньше его фонд был еще наполовину «легче» – 172 млн долларов), а у Клинтона в 1992 году избирательный фонд составлял лишь 100 миллионов. Для проведения грядущей кампании, по оценкам специалистов, команда Обамы должна будет собрать один миллиард долларов, а республиканскому кандидату в президенты потребуется 10-значная сумма^[2].

Для Барака Обамы коренное отличие грядущей избирательной кампании от состоявшейся в 2008 году заключается в том, что избирателям придется уже меньше задумываться о его программе, а в первую очередь они будут оценивать сделанное им. Другими словами, для Обамы эти выборы станут еще и своего рода референдумом по поводу доверия ему. Нынешним кандидатам-«слонам» будет в психологическом и тактическом отношениях проще, чем было Джону Маккейну и другим республиканским претендентам на президентский пост в 2008 году. Тогда им приходилось во многом защищать политику, проводившуюся в течение восьми лет их однопартийцем Джорджем Бушем-мл. Теперь их критический запал ничем не будет ограничен. Почувствовав вкус победы на недавних выборах в конгресс, они приложат все усилия к тому, чтобы развить свой успех и в президентской кампании 2012 года.

Уже сейчас может быть составлен объемный перечень вопросов, конкретизирующих программу социологических наблюдений за ходом президентской борьбы в 2012 году, но несомненно главный из них – победит ли Барак Обама? Хотя в феврале 2011 года он еще не заявил официально о своем участии в выборах, но уже известно, что его избирательный штаб перемещается в Чикаго (откуда координировалась избирательная кампания Обамы в 2008 году) и приступает к работе.

Есть еще один момент, делающий новый мониторинг интересным не только в политико-прикладном, но и в историко-науковедческом аспекте^[3].

Избирательная кампания Франклина Рузвельта в 1936 году стала первой в истории США, когда на базе научно спланированных опросов измерялись электоральные установки населения и в опоре на результаты замеров предсказывалось имя победителя. Поскольку выборы президента происходят каждые четыре года, то предстоящая президентская избирательная кампания оказывается двадцатой в истории изучения общенационального электората. Это весьма заметная веха в истории опросов, ставших за прошедшие десятилетия важной составной частью американской демократии. Одновременно легко заметить, что в текущем году исполняется 75 лет практике изучения электоральных установок американских избирателей, более того – исследованиям общественного мнения населения страны по всему комплексу волнующих его проблем. Таким образом, выборы 2012 года автоматически становятся одним из рубежных, знаковых моментов в американской истории социологии массового сознания.

Три четверти столетия – для развития науки срок огромный: за это время многое произошло в теории, практике и организации изучения общественного мнения. И на протяжении всего упомянутого периода лидерство в этой исследовательской области принадлежало и принадлежит структуре, созданной в 1935 году Джорджем Гэллапом и известной в настоящее время как Организация Гэллапа (The Gallup Organization).

Сделанное Организацией Гэллапа за семь десятилетий дает уникальный материал для социологии массового сознания и постижения методов социальных наук. Нет других направлений социологии, где существовали бы столь длинные ряды наблюдений, напрямую характеризующих восприятие людьми окружающего мира. И только в рамках изучения общественного мнения, а именно – при анализе электоральных предпочтений, становится возможным проверить рабочие свойства всех звеньев измерительной цепи. Так сложилось, что каждый високосный год американские полстеры на глазах всего населения страны, а в последние десятилетия – и мира, должны доказывать эффективность используемых ими опросных технологий и способность достаточно точно предсказывать итоги голосования. Избирательная кампания 2012 года, в своем роде юбилейная, – это еще один экзамен на мастерство аналитиков.

У этого очерка, первого в задуманном цикле, есть три цели: во-первых, обозначить общие черты мониторинга президентской избирательной кампании 2012 года в США; во-вторых, показать многообразие имеющейся уже сейчас информации об установках американского электората; в-третьих, привести примеры новых подходов к анализу динамики электоральных установок американцев.

В первом приближении поиск ответа на главный исследовательский вопрос – победит ли Барак Обама? – может быть сведен к изучению четырех тем:

1. Каково отношение американского электората к деятельности президента Обамы?
2. Есть ли сильные кандидаты в борьбе за пост президента в Республиканской партии?
3. Что означает активизация «Чайной партии»?
4. Каково численное соотношение сторонников Демократической и Республиканской партий среди избирателей?

Одобрение деятельности президента Обамы

В 1945 году после периода десятилетних поисков Гэллап начал регулярно задавать респондентам вопрос: «Вы одобряете или не одобряете работу (имя) в качестве президента?» После смерти Гэллапа в 1984 г. этот вопрос – подчеркиваю, в неизменной формулировке – продолжает использоваться его последователями. Доля положительных ответов на него получила название «индекса одобрения» деятельности президента.

Хотя Гэллап создавал вопрос для измерения отношения населения к избранному президенту, многолетние наблюдения обнаружили, что анализ величины и динамики этого индекса оказывается хорошим инструментом при прогнозировании шансов переизбрания его на второй срок. Во всяком случае, этот индикатор входит в большинство моделей, разработанных для долгосрочного (за полгода и более) предсказания исхода голосования.

Таблица 1 показывает, как деятельность Обамы во второй год его президентства оценивалась в сравнении работой в аналогичный период президентов, руководивших страной до него^[4].

Безусловно, главная информация для нашего анализа – в третьем столбце таблицы. Однако считаю важным обратить внимание на нижнюю клетку четвертого столбца: с января 2010-го по январь 2011-го Организацией Гэллапа было проведено 347 опросов, в которых изучалось отношение населения к деятельности президента. Восемь лет назад их было на 300 меньше. Такого прироста числа опросов удалось достичь благодаря новой организации зондажей. Ежедневно опрашивается около 500 человек, и каждый день публикуется среднее взвешенное за три дня, то есть по общей выборке в 1500 человек.

«Индекс одобрения» деятельности Обамы во второй год его президентства заметно ниже, чем оценки работы Кеннеди, Эйзенхауэра, Буша-ст. и Буша-мл., однако несколько выше по сравнению с Рейганом и Клинтоном, которые были успешно переизбраны на второй срок. Более того, в феврале 2011 года Рейгана при ответе на открытый вопрос самым великим из американских президентов назвала почти одна пятая взрослых американцев (19%), а Клинтон в этом почетном перечне было третьим (13%), уступив лишь один пункт Линкольну(14%). Замечу, Обаму, проработавшего на своем посту всего два года, самым великим президентом признали, согласно данным того же опроса, 5% американцев; за ним следуют Теодор Рузвельт и Гарри Трумэн (с 3%), оба президента Буша и Эйзенхауэр^[5].

Весной и осенью 2010 года деятельность Обамы одобряли 43–47 процентов взрослого населения. Однако к концу января 2011 года – впервые с предыдущего мая – его «индекс одобрения» вырос до 50%. Комментируя этот рост, специалисты Организации Гэллапа отметили: «уровень одобрения остается высоким»^[6].

По мнению экспертов, делать какой-либо вывод на основании «индекса одобрения», как бы значим он ни был, за 21 месяц до голосования – слишком рано. Они напоминают, что в конце января 1983 года деятельность Рейгана одобряли всего 35% опрошенных, но в следующем году он с высоким уровнем электоральной поддержки (58,8% против 40,6%) был переизбран на второй срок. Работу президента Буш-ст. в конце января 1991 года одобряло 83% населения, прежде всего – из-за успеха его военной операции в Персидском заливе, однако в следующем году он не был переизбран.

Есть ли сильные претенденты на пост президента у республиканцев?

В середине февраля 2011 года опытный политический обозреватель Дэвид Кун обратил внимание на то, что кандидаты от Республиканской партии не торопятся официально заявлять о своем участии в ближайших выборах. В 2008 году к этому моменту республиканцы Митт Ромни, Майк Хаккаби и Руди Джулиани, а также демократы Барак Обама, Хиллари Клинтон и Джон Эдвардс уже объявили о намерении бороться за Белый дом. Лишь Джон Маккейн маскировал свою подготовку к избирательному марафону. Возможно, что его однопартийцы в текущем году следуют подобной тактике^[7].

Однако эта «тайна» не сдерживает полстеров. Согласно опросу Организации Гэллапа, в середине ноября 2010 года 19% республиканцев заявляли, что на предстоящих выборах они проголосуют за Ромни, по 16% – за Пэйлин и Хаккаби^[8]. Подобная «распыленность» в установках республиканского электората наблюдалась и в конце первой недели января 2011 года. Тогда около трети тех, кто собирался или предполагал голосовать за республиканского кандидата (30%), отдавали предпочтение Хаккаби, а далее близко друг за другом следовали Ньют Гингрич (24%), Ромни (23%) и Пэйлин (22%)^[9]. В конце января известная полстерская организация Расмуссен зафиксировала близкое к ноябрю 2010 года (по Гэллапу) распределение электоральных настроений сторонников Республиканской партии: 24% отдавали предпочтение Ромни, 19% – Пэйлин и 17% – Хаккаби^[10].

Не выявился в стане республиканцев фаворит избирательной кампании и к концу февраля 2011 года. Похоже, что восемь лет правления Буша-мл. заметно ослабили теоретическую базу республиканской партии: нет новых идей, нет харизмы, нет «настоящих буйных». Подобной неопределенности в предпочтениях будущего кандидата в президенты у республиканцев давно не было. Накануне 1972 года явным фаворитом в их стане был Никсон, затем это были Форд (1976), Рейган (1980 и 1984), Буш-ст. (1988 и 1992), Доул (1996), Буш-мл. (2000 и 2004) и Джулиани (2008). Кроме Джулиани, все они были номинированы партией на пост президента^[8], а Никсон, Форд, Рейган и оба Буша заняли высший государственный пост в США.

Затягивание процесса выявления лидера в стане республиканцев в определенной мере связано с тем, что в нынешних обстоятельствах деньги и репутация могут быть быстро завоеваны через интернет, а роль партийных боссов в формировании избирательных фондов и выдвижении кандидатов для участия в выборах за последние годы заметно снизилась. Теоретики и стратеги Республиканской партии отмечают, что теперь она не иерархическая, но плоская^[7].

В конце февраля 2011 года газета «Вашингтон пост» опубликовала большую статью, озаглавленную «Майк Хаккаби все еще хочет быть президентом?»^[11] Идея статьи такова: хотя Хаккаби не отказался от возвращения в большую политику, он похож на человека, посматривающего на Белый дом лишь одним глазом. Очевидно, что у него есть проблема со сбором денег на проведение кампании, а сам он говорит, что не хотел бы прыгать в бассейн, не наполненный водой. Хаккаби, как и другие возможные республиканские кандидаты, отлично понимает, что бороться с Обамой, которого Демократическая партия безусловно номинирует на пост президента, так как никто из демократов не бросит ему сейчас вызова, будет крайне сложно. К тому же Обама не только получит значительную финансовую поддержку от своих сторонников, но, не участвуя в первичных выборах, сохранит деньги для заключительной фазы избирательного марафона.

Тем не менее отсутствие фаворита у республиканцев не может продолжаться долго. По мнению ряда политологов, внешнеполитические события, подобные происходившим в конце января – первой половине февраля этого года в Египте, могут стремительно вывести в лидеры кого-либо из уже популярных или малоизвестных республиканских политиков.

Приведу диаграмму, разработанную известным аналитиком американских избирательных кампаний Нэйтом Сильвером: она показывает взаимное расположение «планет» – республиканских кандидатов на конец января 2011 года^[12]. Пространство, в котором они расположены, описывается двумя осями: по горизонтали – «умеренный – консерватор», по вертикали – «инсайдер – аутсайдер».

«Горизонтальное» измерение достаточно традиционно для США: кандидаты упорядочены от умеренных (слева) до консервативных (справа). Второе измерение, по мнению Сильвера, будет активно «играть» в 2012 году. «Инсайдер» – это человек, входящий в республиканскую элиту, «аутсайдер» – критик партийного истэблишмента.

Опущу технические вопросы, связанные с построением этого политического пространства, и ограничусь несколькими необходимыми пояснениями.

Диаметры политиков-планет обозначены согласно исследованиям известного сайта Intrade, определяющего «вес» политика по оценкам биржевых экспертов. В частности, Intrade регулярно отмечает, что именно Митт Ромни будет номинирован партией на пост президента США. Пэйлин и Хаккаби – «планеты» заметно меньших размеров.

Цвета кругов указывают на географию кандидата: «синий» – Север, «красный» – Юг, «зеленый» – Средний Запад, «желтый» – Запад. Очевидно, что география кандидата указывает на штаты, в которых он может рассчитывать на активную поддержку.

Митт Ромни – успешный бизнесмен, который в избирательной гонке 2008 года был в финансовом отношении наиболее состоятельным претендентом на пост № 1 в Белом доме. Он опытный политик, в 2003–2007 гг. занимал пост губернатора штата Массачусетс, возглавлял О рганизационный комитет Зимних олимпийских игр 2002 года в Солт-Лейк-Сити. Но фактором, могущим затруднить движение Ромни к президентству, является, помимо всего прочего, его вероисповедание: он мормон.

В начале 2007 года 42% американцев относились к мормонам в целом хорошо, но 46% – неодобрительно^[13]. По данным на февраль 2007 года, американский избиратель не готов проголосовать на президентских выборах за кандидата-мормона. Правда, перспективы атеиста на то, чтобы возглавить страну, еще ниже (см. табл. 2).

Диаграмма 1 показывает, что Ромни придерживается более умеренных политических взглядов, чем другие «раскрученные» республиканские политики: Гингрич, Пэйлин и Хаккаби. Однако серия опросов, проведенных Организацией Гэллапа в 2009 году, показывает, что мормоны – в целом наиболее консервативная электоральная группа. Среди них считают себя консерваторами 59%, тогда как среди протестантов – 46%. Заметно менее консервативны католики (36%), мусульмане (23%), евреи (точнее, приверженцы иудаизма) – 20%. Но еще меньше консерваторов среди атеистов, агностиков – 19%^[14]. Сказанное означает, что, ориентируясь на финансовую помощь и голоса мормонов, Митту, возможно, придется усилить в своей программе консервативную составляющую. А это грозит потерей части избирателей других конфессий и либералов.

Даже при кратком анализе перспектив борьбы за Белый дом нельзя не затронуть вопрос о шансах на первенство Сары Пэйлин. В силу ее участия в выборах в 2008 года она относится к числу наиболее известных в США политиков-республиканцев. Хотя еще в начале этого года некоторые политобозреватели высказывали предположение, что Пэйлин «пропустит» выборы 2012 года и сосредоточится на подготовке к следующей президентской кампании, в середине февраля она начала формировать свой избирательный штаб. Им руководит Майкл Глэсснер, возглавлявший ее вице-президентскую кампанию в 2008 году, а в 1996 году бывший главным советником Боба Доула, кандидата в президенты от Республиканской партии. На ранних этапах избирательного марафона главное, отмечают эксперты, – это деньги и штаб, поэтому политики занимаются его созданием до своего официального заявления об участии в выборах. Теперь – немного электоральной статистики.

В конце января 2011 года, признавая лидерство Пэйлин, треть потенциального республиканского электората (33%) менее всего хотела, чтобы партия номинировала ее в качестве кандидата в президенты^[15]. В одном аналитическом исследовании сказано, что республиканцев старшего возраста, к какой бы социальной страте они ни принадлежали, трясет от мысли, что Пэйлин станет кандидатом от их партии в борьбе за Белый дом.

Кроме того, серьезную проблему вскрыла серия опросов, проведенных в середине января. Оказывается, путь Пэйлин к Белому дому может быть затруднен не только скепсисом демократов и независимых избирателей относительно ее способности возглавить страну. Сомнительно уже то, что она успешно выступит на ранних первичных республиканских выборах в ключевых штатах: Айове, Нью-Гэмпшире, Неваде и Флориде. Так, согласно опросам, о которых идет речь, в Айове она была третьей, а во Флориде – четвертой^[16].

Вместе с тем незаурядный общественный темперамент и внешняя привлекательность позволили Пэйлин – возможно, единственной из политиков – стать мощнейшей мультимедийной фигурой. Ею освоено сетевое пространство, то есть получен прямой доступ к сторонникам. Она отмечает, что Джон Кеннеди стал первым президентом телевизионной эры, она будет первым президентом эры Facebook^[17]. Пэйлин – автор бестселлеров, звезда многих реалити-шоу, комментатор гиганта телеиндустрии Fox News.

На диаграмме 1 большинство цветных кругов расположено в правой части координатной сетки, что указывает на преимущественно консервативный тип политиков, которые, как предполагается, будут бороться за президентство на предстоящих выборах. Данные опроса, проведенного в конце февраля 2011 года, свидетельствуют о том, что и избиратели видят республиканских политиков таким же образом. Две трети электората (67%) описали руководство этой партии как в той или иной мере консервативное, причем 30% – как очень консервативное. Что касается умеренных и либеральных республиканских политиков, то, по мнению потенциальных избирателей, их заметно меньше: 18% и 12% соответственно. В Демократической партии наблюдается противоположная ситуация: в ней 69% оцениваются избирателями как либеральные, причем большинство (43%) – как очень либеральные, 23% – как умеренные и 4% считаются в разной степени консервативными^[18].

Заслуживают внимания данные, полученные в начале февраля 2011 года в опросе, проведенном по заказу телеканала Fox News, известного своими прореспубликанскими взглядами. Эти данные ценны прежде всего тем, что отражают ситуацию с лидерством в Республиканской партии за год до начала новой избирательной кампании. Но их значимость определяется еще и тем, что зондаж мнений осуществлен совместно двумя полстерскими службами – Anderson Robbins Research, работающей на Демократическую партию, и Shaw & Company Research, выполняющей заказы республиканцев.

Один из главных исследовательских вопросов в этом исследовании формулировался так: «Сейчас я прочитаю вам перечень имен, и относительно каждого из них, пожалуйста, скажите, будет ли этот человек хорошим президентом. Если имя вам незнакомо, предупредите об этом». В список были включены имена 14 политиков, в той или иной степени обсуждаемых в связи с перспективами Республиканской партии на предстоящих выборах.

В республиканской части выборки лишь два политика получили более половины положительных ответов: Хаккаби (55%) и Ромни (54%). Третьим был Гингрич, его в качестве «хорошего президента» назвали 43% опрошенных, далее шла Пэйлин (40%)^[19]. Так что ее показатели в этом опросе нельзя назвать высокими.

И все же необходимо крайне пристально наблюдать за избирательной кампанией Пэйлин. Один из постоянных блогеров известного либерального веб-портала Daily Kos не очень академично, но проницательно заметил, что Пэйлин будет баллотироваться при поддержке коалиции фанатичных коллекционеров оружия, оголтелых любителей истории Американской революции и т. п. Но это немало: такого рода избиратели составляют около 70% республиканского электоратанемало: такого рода избиратели составляют около 70% республиканского электората^[20].

В середине февраля 2011 года организация Public Policy Polling поинтересовалась у респондентов, для какой роли – президента или вице-президента, по их мнению, больше подходят четверо ведущих республиканских политиков, которые могли бы принять участие в борьбе за Белый дом. Результаты сведены в таблице 3.

Приведенная статистика позволила авторам отчета сделать вывод, что эти политики, за исключением Ромни, воспринимаются электоратом скорее как коллеги претендента на президентский пост, чем как кандидаты в президенты. А руководитель Public Policy Polling заметил, что, несмотря на высокую степень известности всех четырех политиков, серьезные вопросы относительно готовности каждого из них возглавить страну есть даже у их однопартийцев, не говоря уже о демократах и независимых избирателях^[21].

По данным той же полстерской организации, в первой декаде февраля текущего года Обама опережал каждого из этих четырех возможных республиканских кандидатов в восьми «трудных» штатах: Айова, Виргиния, Колорадо, Невада, Нью-Мексико, Огайо, Северная Каролина и Флорида, а также – в одном из округов штата Небраски. Это штаты, где избиратели в ходе президентских выборов не демонстрируют постоянного предпочтения кандидатов какой-либо определенной партии, и потому за их голосами идет особая «охота». В 2008 году Обама опередил в этих штатах Маккейна в среднем на 7%. В серии февральских опросов Ромни отстал от Обамы на 5%, Хаккаби – на 7%, Гингрич – на 11%, Пэйлин – на 15%^[22].

Что может означать активизация «Чайной партии»?

Движение, именуемое «Чайной партией», получило свое название от «Бостонского чаепития» – известного исторического события, когда колонисты выразили протест против налога на чай, который они выплачивали Англии. В 1773 году они утопили партию чая, захваченного ими на английских кораблях, и это послужило началом американской революции. Если говорить о современной «Чайной партии», то начало этого движения относится к президентской избирательной кампании 2008 года.

На волне критики ряда законодательных инициатив и политических решений президента Обамы «Чайная партия» окрепла и в 2010 году стала играть заметную роль в политической жизни страны. В конце минувшего года пятая часть избирателей (21%) рассматривали себя в качестве участников «чайного движения», а еще 11% имели таковых среди друзей и членов семьи. Восемь из каждых десяти сторонников этого объединения (80%) относили себя к числу консерваторов в политике, 64% – к числу сторонников республиканцев, свыше четверти (28%) не принадлежали ни к одной из ведущих партий, и только 8% считали себя демократами. Среди членов этого движения примерно равные пропорции мужчин и женщин, лишь 8% в нем составляют молодые (люди в возрасте до 30 лет), и подавляющее большинство (92%) – белые^[23].

Отмечу одно обстоятельство, указывающее на возможный рост в ближайшее время численности сторонников «чаепитий» (слово party переводится и как «вечеринка», и как «партия»). В течение последних двух лет несколько изменилась политико-идеологическая композиция взрослого населения страны. Если доля либералов держится на одном уровне (было 22%, стало 21%), то доля консерваторов выросла с 37% до 40% за счет снижения числа умеренных с 37% до 35%^[24].

В начале февраля 2011 года обнаружилось интересное расслоение сторонников Республиканской партии. В одном из ключевых вопросов современной внутренней политики – речь идет о федеральных расходах на социальные программы, поддержку фермеров, развитие альтернативных источников энергии и некоторые другие направления бюджетного финансирования – республиканцы, стоящие вне «чайного движения», придерживаются позиций, характерных скорее для демократов, чем для многих их однопартийцев. Так, среди республиканцев, считающих себя членами «Чайной партии», 33% высказываются за сокращение государственного финансирования в сфере образования и лишь 26% полагают, что эти затраты должны быть увеличены. Распределение мнений демократов принципиально иное: только 5% – за сокращение финансирования образования, и 78% считают, что оно должно возрасти. К ним близки члены Республиканской партии, не входящие в «чайное движение»: здесь 4% – за снижение расходов, и 64% – за их увеличение^[25].

В октябре 2010 года 73% американцев придерживались мнения, что активизация «Чайной партии» повысит уровень участия людей в политике, 55% видели в этом углубление политического расслоения общества, и 54% – основание для более ответственного отношения партий к простым людям^[26]. В январе текущего года чуть менее трети взрослых американцев (30%) поддерживали это движение, четверть (25%) – являлись его оппонентами, немногим меньше половины (46%) занимали нейтральную позицию. Семеро из каждых десяти опрошенных (71%) считали в той или иной степени важным, чтобы конгрессмены от республиканцев учитывали позиции «Чайной партии» относительно проблем, стоящих перед страной. Среди приверженцев Республиканской партии такую точку зрения разделяли 88%, в стане демократов – 53%^[27].

Некоторые эксперты считают, что сближение Республиканской партии с «чайной» угрожает республиканцам усилением в партии консервативного крыла, сдвигу вправо^[28] и следовательно может привести к вымыванию из традиционного республиканского электората умеренной его части и «старых консерваторов»^[29].

Немногим более половины республиканцев (56%) и немногим менее половины избирателей, не поддерживающих две «большие» партии (46%), считают, что роль «чайного движения» в различных выборах, которые состоятся в ближайшие годы, будет возрастать. Демократы смотрят на это иначе: 38% из их числа полагают, что в избирательном марафоне 2012 года «любители чая» будут менее заметны, чем на промежуточных выборах в 2010 году^[30]. В любом случае очевидно, что в ближайшей избирательной кампании может появиться «третья сила», характер влияния которой предсказуем, и меру этого влияния пока тоже сложно оценить. Например, возможен союз «Чайной партии» и Сары Пэйлин.

О размерах электоратов демократической и республиканской партий

Как известно, американский электорат состоит из республиканцев, демократов и независимых, которые в одних случаях голосуют за кандидата-республиканца, в других – за представителя Демократической партии. Поэтому те и другие периодически сменяют друг друга во власти. Но при этом замечено, что с конца 80-х годов избиратели чаще идентифицируют себя с демократами, чем с их основным соперником. По данным гэллаповских опросов, в период с 1991 по 2005 годы доля демократов и симпатизировавших этой партии в среднем превосходила долю сторонников республиканской партии на 2–3%, а в 1992, 1993 и в 1998, 1999 годах превышала 7%. Более значительные различия в партийных установках электората фиксирует исследовательский центр Pew Research Center. По его данным, в течение 20 лет – с 1987 по 2007 год – превышение доли избирателей-демократов над избирателями-республиканцами составляло не менее 9%, а в 2003–2007 годах равнялось 14–15%.

В течение 2007 года, предшествовавшего выборам, по данным Гэллапа^[31], доля людей, идентифицировавших себя с Демократической партией, варьировалась в интервале 35–42%, с Республиканской – составляла примерно 30%. Обстоятельное исследование Pew Research Center, завершенное в конце марта 2008 года, позволило аналитикам из этой организации сделать следующий вывод: «Баланс партийной идентификации в американском электорате благоприятен для Демократической партии и значительно лучше того, что было в ходе двух предыдущих президентских избирательных кампаний»^[32]. Из 5,5 тысяч зарегистрированных избирателей, участвовавших в опросе, 36% отнесли себя к демократам, 27% – к республиканцам.

Январские опросы 2011 года ряда ведущих американских организаций не обнаружили одновременного падения доли демократов и роста доли республиканцев. Во всех зондажах (см. табл. 4) первый показатель не ниже второго.

Организация Гэллапа начала регулярно изучать партийную идентификацию потенциального электората в 1988 году^[34]. В год победы Барака Обамы опросы фиксировали следующую партийную стратификацию: демократы составляли более трети электората (36%), республиканцы – немногим более четверти (28%), независимые избиратели – 36,5%. В 2010 году партийные предпочтения замерялись в 21 опросе, которые включали в общей сложности свыше 25 тысяч респондентов. В среднем доля американцев, назвавших себя сторонниками демократов, равнялась 31%, средняя доля республиканцев (29%) была всего на 2 пункта меньше, а страта независимых избирателей составляла 38%.

Что же произошло за два года после президентских выборов? Во-первых, доли демократов и республиканцев оказались в области самых низких отметок за 22 года наблюдений, а процент независимых избирателей достиг самой высокой точки (такое же значение было зафиксировано лишь в 1995 году). Во-вторых, наметились две тенденции. Первая: наблюдается снижение суммарной доли демократов и независимых избирателей, подумывающих о том, чтобы проголосовать за Демократическую партию; в 2008 году их было 52%, в 2010-м – 45%. Вторая тенденция: фиксируется увеличение суммарной доли республиканцев и независимых, ориентирующихся на поддержку кандидата в президенты от Республиканской партии; два года назад их было 40%, сейчас – 44%. Таким образом, за год до выборов американский электорат в партийном отношении сбалансирован.

Фундаментальные данные о соотношении сил демократов и республиканцев за год до начала избирательной кампании были опубликованы Организацией Гэллапа в конце февраля. Это итог наблюдений за 2010 и начало 2011 года, мнения 352 840 взрослых американцев, проживающих в 50 штатах страны и в столичном Округе Колумбия^[35]. Главные выводы исследования заключаются в следующем. За прошедшие два года после президентских выборов население США в целом и каждого штата в отдельности сдвинулось в сторону поддержки республиканцев. Хотя такое утверждение звучит малоприятно для Демократической партии, следует учитывать, что это сдвиг по отношению к самому высокому за последние два десятилетия уровню популярности демократов. Таким образом, хотя падение их популярности, произошедшее за время президентства Обамы, и наносит ущерб партии, ситуация просто вернулась к тому положению, которое наблюдалось в середине 2000-х годов, перед началом войны в Ираке, ростом цен на нефть и наступлением рецессии – обстоятельств, расшатавших доверие к президенту Бушу-мл. и Республиканской партии. В то же время не произошло значительного увеличения доли электората, идентифицирующего себя в качестве республиканцев. Выросло число штатов, в которых избиратели могут склониться к поддержке республиканского кандидата, но не число «твердо прореспубликанских» штатов.

Дальнейшие структурные изменения в составе избирателей будут определяться многими обстоятельствами, в том числе активностью «Чайной партии».

Итак, на начало 2011 года партийное расслоение американского электората было в целом благоприятно для демократического кандидата, то есть для Обамы.

Шансы Барака Обамы

После поражения демократов на промежуточных выборах, состоявшихся 2 ноября 2010 года, ряд политических обозревателей объявили Обаму президентом одного срока. Безусловно, потеря значительного числа мест в обеих палатах Конгресса заметно ослабила возможности Обамы в реализации программы, которая базировалась на обещаниях, данных им в ходе борьбы за президентский пост. Однако шансов на переизбрание он не потерял^[36].

Прежде всего, история показывает, что итоги промежуточных выборов не являются эффективным показателем для прогнозирования результатов президентской избирательной кампании. К примеру, в период первого президентского срока партии Рейгана и Клинтона проиграли промежуточные выборы, однако на своих вторых выборах эти кандидаты они победили. В то же время президенты Буш-ст. и Картер, партии которых успешно прошли промежуточные выборы, не были переизбраны^[37].

Выше (см. табл. 1) уже шла речь о гэллаповском «индексе одобрения» деятельности президентов. Теперь вернемся к этому важному показателю (я буду обращаться к нему еще не раз) и рассмотрим, каким он был у разных президентов за 22 месяца до голосования. В таблице 5 приведены значения этого индекса для 11 президентов, не считая Обамы, которые шли на переизбрание (второй столбец), затем указана доля полученных ими на выборах голосов (четвертый столбец) и разница между ними и претендентами (пятый столбец)[38].

Как видим, у Обамы этот показатель составляет 50%. Заметной корреляции между «индексом одобрения», исчисленным за 22 месяца до выборов, и их результатом в процентном выражении нет. Но при значении этого индекса, составлявшем за 22 месяца до выборов 50% и меньше, побеждали Трумэн, Клинтон и Рейган.

Многие эксперты предсказывают, что под влиянием сторонников «Чайной партии» предвыборные предложения республиканских кандидатов могут заметно уйти вправо, более того, может случиться так, что среди них вообще не окажется умеренных политиков. Так, существует консервативное движение «Anyone But Mitt» («Любой, но не Митт»), направленное против Ромни. Появление третьего кандидата – от «Чайной партии» – рассматривается некоторыми обозревателями не как угроза электоральным позициям Обамы, а напротив, как повышение его шансов на переизбрание. Тут напрашивается историческая аналогия. В 1992 году, когда независимым кандидатом был Росс Перо, Клинтон смог победить шедшего на второй срок Буша-ст., получив поддержку лишь 43% электората.

Наконец, на стороне Обамы и его прямое превосходство в пока потенциальном соревновании с наиболее известными и опытными республиканскими политиками. В начале февраля тысяче респондентов был задан вопрос: «За кого бы вы проголосовали на президентских выборах, если бы они проходили сегодня?» Согласно полученным результатам, в противостоянии с Ромни Обама был бы первым с преимуществом в 7 пунктов (48:41), Хаккаби уступил бы ему 8 пуктов (49:41). И разгромным поражением завершилось бы это условное голосование для Пэйлин (56:35) и Гингрича (55: 35) [Fox News Poll].

Назову еще один момент, который может сыграть важную роль в поддержке Обамы американцами. Для них небезразличен образ страны в мире, и они отчетливо видят, что Обама стал одним из лидеров мировой политики. Опрос, проведенный Организацией Гэллапа в начале февраля, дает такую статистику: 52% опрошенных считают, что лидеры мировой политики уважают президента Обаму, и 41% – что уважают «не очень». Неудивительно, что суждения здесь во многом определяются партийной ориентацией респондентов: среди республиканцев уважение к Обаме со стороны ведущих мировых политиков признает каждый четвертый (24%), в группе независимых избирателей – каждый второй (53%), а в страте сторонников Демократической партии – три четверти (76%). В предыдущие два года значительная доля американцев также отмечала уважение к Обаме в мире, но 52% – это исторически высокий показатель. У Клинтона и Буша-мл. (за исключением непродолжительного периода после трагедии 11 сентября 2001 года) соответствующие показатели были ниже^[39].

Своего рода стартовыми для последующего анализа можно считать итоги опроса зарегистрированных избирателей, проведенного Организаций Гэллапа в начале февраля 2011 года^[40]. Согласно данным этого опроса, 45% респондентов были готовы проголосовать на президентских выборах за Обаму, 45% – отдать свои голоса «кандидату от Республиканской партии». Установки различных электоральных групп отражены в таблице 6.

Как и ранее, главные избиратели Обамы – женщины, не белая часть электората и молодежь. Можно предположить, что важнейшими элементами избирательной стратегии Обамы, как и в победный год, будут увеличение численности демократов, борьба за голоса независимых и стремление сохранить на своей стороне тех, кто голосовал за него в 2008 году.

Если рассматривать историю президентских выборов, состоявшихся после Гражданской войны (1861–1865), то в 73% случаев президенты, шедшие на второй срок, победили; после Второй мировой войны – в 70% случаев. Это показывает, что избиратели традиционно тяготеют к тому, чтобы предоставить действующему президенту возможность продолжить проведение своей политики. Специальная регрессионная модель, построенная Н. Сильвером на материале почти семидесятилетних измерений «индекса одобрения», показывает, что за 22 месяца до голосования вероятность победы Обамы, если исходить из данных этих измерений, составляла 65%.

Диаграмма 2, рассчитанная Сильвером, демонстрирует вероятность переизбрания президентов как функцию значения «индекса одобрения» (его величины указаны над каждой из красных кривых) и времени, остающегося до дня голосования. Вероятность переизбрания обозначена в процентах на вертикальной оси, число месяцев до дня голосования – на горизонтальной. К примеру, если за 15 месяцев до момента выборов «индекс одобрения» составляет 65%, то вероятность избрания кандидата, идущего на второй срок, превышает 90%; если же этот индекс равен 45%, то для него вероятность быть переизбранным будет составлять около 60%.

В начинающейся избирательной кампании многое еще неясно. Но уже теперь с высокой долей вероятности можно утверждать, что если до дня выборов, до 6 ноября 2012 года, «индекс одобрения» Обамы удержится в районе 50%, то вероятность его победы составит около 80%. Если же этот показатель будет колебаться около отметки 45%, то тут многое зависит от того, кто станет республиканским кандидатом.