Причины выбора указанных дат очевидны: 30 августа завершился съезд Республиканской партии, на котором Митт Ромни был номинирован кандидатом в президенты и Пол Райан — кандидатом в вице-президенты. 6 сентября закончился съезд Демократической партии, который благословил президента Барака Обаму и вице-президента Джона Байдена на борьбу за переизбрание на эти высокие посты. Так что 7 сентября начался очередной этап президентской кампании — официальное соперничество демократического и республиканского тандемов. Конечная точка рассматриваемого временнoго интервала тоже особая: 3 октября — день начала теледебатов между Обамой и Ромни.

Предполагается, что эти встречи политиков, ведущих жесткий спор за право определять направление развития страны в следующие четыре года и на перспективу (всего таких встреч три), вызывают интерес населения Америки и помогают сделать свой выбор тем из избирателей, кто затрудняется в принятии электорального решения. При этом многие понимают, что теледебаты кандидатов в президенты — не диспут по вопросам философии и истории политики, но своего рода шоу. По словам одного из консультантов, участвовавших раньше в подготовке номинантов к подобным турнирам, «это не дебаты — это конкурсы красоты. Люди симпатизируют кандидатам не умом, но сердцем». Очень многое решают общая атмосфера дебатов, интонации говорящих, их мимика и жестикуляция. Отмечается также существование так называемого эффекта сужения, по сути дела, дающего бонус тому из политиков, который к моменту начала дебатов уступает лидеру. К идущему первым электорат обычно предъявляет более высокие требования, от него ждут большего, чем от второго.

Надеюсь, после окончания выборов у меня будет возможность проанализировать, как прошли дебаты и какое влияние они оказали на ход президентской кампании. А пока рассмотрю следующие четыре темы. Прежде всего будет представлена статистика, свидетельствующая о том, что успешно прошедший съезд Демократической партии разбудил какие-то пассивные группы избирателей, так что электорат начал медленно, но постоянно склоняться к поддержке Обамы. Затем речь пойдет о том, что проигрывающая сторона, в данном случае республиканцы, как это уже наблюдалось и раньше в истории президентских выборов, стала ставить под сомнение опросы избирателей. Дальше будет показано, как отреагировало на эту критику полстерское сообщество. И завершится очерк анализом статистики и мнений специалистов относительно вероятных итогов избирательной кампании.

Демократы перехватили инициативу, но республиканцы в это не верят

Прежде всего, как стало уже обычным для этой серии очерков, я обращусь к статистике сайта Real Clear Politics, где ежедневно отражается ход борьбы между Обамой и Ромни за голоса общенационального электората.

В день открытия съезда Демократической партии, 4 сентября, индекс RCP-среднее фиксировал следующий баланс электоральных сил: за каждого из кандидатов в президенты предполагали проголосовать, «если бы выборы состоялись сегодня», по 46,8% потенциальных избирателей. А 7 сентября, то есть на следующий день после окончания съезда, Обама лидировал с отрывом в 1,3 пункта (47,3% против 46,0%). Далее этот разрыв стал увеличиваться и к 10 сентября достиг максимума — 4,6 пунктов (49,0% против 45,4%). За следующие одиннадцать дней в качественном отношении ничего не изменилось: первым оставался Обама. Но «расстояние» между ним и Ромни немного сокращалось, и 21 сентября оно составляло 3,3 п. п. (48,1% против 44,8%). Завершился сентябрь на отметке 49,0% против 45,3%, то есть соперников разделяли 3,7 процентных пункта.

Напомню, RCP-среднее обычно вычисляется по данным 5–8 общенациональных опросов, проведенных разными полстерами за 7–10 дней, предшествующих дню определения этого показателя. Так, RCP-среднее на 3 октября отражало итоги 8 опросов, выполненных в период с 25 сентября. Лишь один опрос, проведенный по заказу «National Journal», фиксировал баланс демократического и республиканского электоратов (по 47%), тогда как другие опросы показывали лидерство Обамы — от 2 (опросы Rasmussen и ABC News/Wash Post) до 7 п. п. (по данным Greenberg Quinlan Rosner Research). А среднее значение рассматриваемого показателя равнялось 3,1 пункта.

Теперь нужно сказать об одном из наиболее авторитетных и продолжительных проектов по изучению общественного мнения и политического поведения — об Американских общенациональных электоральных исследованиях (The American National Election Studies). В рамках этого проекта к настоящему времени собран и открыт для использования огромный архив данных об установках и поведении электората страны. Эта информация накапливается с 1948 года. В частности, с 1952 года собирается статистика партийной (демократы, республиканцы и независимые) и идеологической (либералы, умеренные, консерваторы) самоидентификации. Есть и другие фундаментальные базы данных аналогичного характера. Так, полстерская компания Pew Research Center, используя материалы Организации Гэллапа и свои собственные, опубликовала в 2009 году отчет о трендах политических ценностей и установок, в котором приводится динамика ряда переменных — например, партийной идентификации более чем за 70 лет (с 1939 года). Таким образом, информационная база, имеющаяся в распоряжении американского сообщества исследователей общественного мнения, дает им возможность проведения многопараметрического динамического анализа как электората в целом, так и большого числа социально-демографических групп избирателей. Примерами того, как это уже осуществляется, являются специальные разработки М. Блюменталя, Н. Сильвера и ряда других исследователей. Они показывают, как в ближайшие годы будет расширятся теоретико-эмпирическое освоение этой уникальной для социологии информационной базы.

И здесь я перехожу к материалам регулярного изучения предпочтений электората, осуществляемого на основе мониторинговой модели The HuffPost Pollster. Она разработана профессором политологии Стэнфордского университета Саймоном Джекманом (Simon Jackman), участником названных выше Американских общенациональных электоральных исследований. Два важнейших момента отличают эту технологию от исчисления RCP-среднего. Во-первых, эмпирической основой модели The HuffPost Pollster являются не только результаты общенациональных опросов, но и опросов, проводимых в большинстве (около 38) штатов страны. Во-вторых, полученные данные очищаются от «хауз эффектов» (природа такого рода информационных «шумов» была рассмотрена в предыдущем очерке).

Согласно этой модели, 7 сентября Обама опережал Ромни на 3,2 пункта (47,6% против 44,4%), и затем дистанция между ними лишь увеличивалась. К 10 сентября она достигла 3,7 п. п. (48,0% против 44,3%), а 21 сентября равнялась 4,6 п. п. (48,7% против 44,1%). Далее послесъездовский бонус Обамы стал уменьшаться. В последний день сентября разрыв между соперниками составил 3,9 п. п. (48,6% против 44,7%). А 3 октября, в день первых теледебатов, лидировавшего Обаму отделяли от преследовавшего его Ромни лишь 2,9 пункта (48,2% против 45,3%).

Можно было бы привести и другие развернутые статистические ряды, характеризующие динамику электората и фиксирующие преимущество Обамы накануне первых дебатов.

В этих обстоятельствах одни аналитики ищут причины возрастающей поддержки президента, другие пытаются дать объяснение отставанию Ромни, третьи предлагают кандидатам новые линии ведения избирательной кампании, которые могли бы помочь в достижении ими главной цели — победы на президентских выборах. Но значительная часть видных республиканских политконсультантов и полстеров попросту не признают результаты послесъездовских электоральных опросов, полагая, что выборки, по которым они проводятся, перекошены в сторону демократического электората. По их мнению, в частности, полстеры воспроизводят в своих выборках структуру избирателей 2008 года, когда за Обаму активно голосовали молодежь, «латинос» и афроамериканцы. Например, Нэйл Ньюхауз (Neil Newhouse), работающий на Ромни, сказал так: «Я не думаю, что опросы отражают композицию электората, какова она в 2012 году». По его мнению, нельзя доверять и сайту Real Clear Politics, ибо используемый там алгоритм лишь усредняет перекошенные результаты опросов.

Республиканские СМИ смогли убедить в недостоверности электоральных замеров и сторонников своей партии. Так, по данным опроса, проведенного по заказу либерального сетевого портала Daily Kos & SEIU 27–30 сентября, семеро из каждых десяти потенциальных избирателей-республиканцев (71%) считают, что полстеры в этом году намеренно искажают картину электоральных мнений, чтобы помочь Обаме. Среди сторонников движения «Чайная партия», представляющего наиболее консервативную часть республиканцев, эта точка зрения особенно популярна: ее придерживаются четыре пятых от указанной группы (81%). В стратах независимых избирателей и демократов представление о подобной практике полстеров разделяют соответственно 45% и 14% респондентов. Комментируя приведенную статистику, аналитики Daily Kos & SEIU замечают: «Если спросить: как вы думаете, законы физики помогают Бараку Обаме или нет, — то большинство республиканцев ответят „да“, поскольку они знают, что Вселенная настроена против них. В конце концов сама реальность имеет либеральное смещение».

С упомянутым выше Ньюхаузом не согласен Джоэл Бенинсон (Joel Benenson), полстер, работавший в команде Обамы в 2008 году и проводящий для него опросы в этой избирательной кампании. Он отмечает, что начиная с 1992 года, в составе электората доля афроамериканцев в каждом президентском цикле растет. Исключение — лишь 2000 год, когда она уменьшилась на 1%. Также с 1992 года постоянно возрастает доля «латинос». В тот же период, за исключением опять-таки 2000 года, доля молодежи в возрасте 18–29 лет не опускалась среди избирателей ниже 17%. Бенинсон обращает внимание на существование неких исторически сложившихся тенденций в развитии президентских избирательных кампаний, которые представляются ему необратимыми. Возможно, замечает он, это неудобно для избирательной кампании Ромни, но в целом электорат будет таким же, каким он был на последних четырех президентских выборах.

Джеймс Карвил (James Carville), известный демократический консультант и комментатор, советник Билла и Хиллари Клинтон в их президентских кампаниях, назвал происходящее «войной, объявленной республиканцами полстерам», и объяснил ее их стремлением отвлечь избирателей от реальных войн, которые начинаются, когда республиканское руководство приходит к власти. Кстати, это слова из видеообращения, которое он разместил в интернете в начале октября.

Появился прореспубликанский сайт (его название можно перевести как «несмещенные опросы»), активисты которого перевзвешивают результаты опросов ведущих полстерских фирм на основании правил формирования выборок, используемых компанией Rasmussen Reports. В «отремонтированных» таким образом статистических распределениях Ромни в конце сентября опережал соперника с преимуществом в 3–11 п. п. К примеру, в опросе Pew Research Poll Обама лидировал с 48% против 43%, но по пересчитанным данным получилось, что за Ромни готовы проголосовать 54% избирателей, тогда как за действующего президента — 44%. Аналогично, опрос NY Times/CBS News выявил, что отдать на выборах свои голоса за Обаму готовы 49% электората, а за республиканского кандидата — 46%. Но перевзвешенные данные дают иной расклад голосов: на стороне Ромни — 51%, а сторонников Обамы насчитывается лишь 44%.

Говоря о перекосе результатов опросов в сторону демократов, республиканские аналитики и консультанты связывают это не только со стремлением полстеров воспроизвести строение выборок 2008 года, но и с иными обстоятельствами. Например, Дуг Шварц (Doug Schwartz), директор Института опросов Куиннипик Университета, полагает, что определенная часть респондентов предпочитают в опросах идентифицировать себя скорее с демократами, чем с республиканцами. Ветеран республиканских политических кампаний, работавший спичрайтером и советником президента Никсона, Джон Маклаклин (John McLaughlin) называет еще одну причину, почему полстеры, проводящие опросы по заказам СМИ, при конструировании выборок ориентируются на 2008 год. Он считает, что это результат влияния демократов, которые пытаются таким образом снизить долю участия республиканских избирателей в выборах. Популярный радиожурналист консервативного толка Раш Лимбо (Rush Limbaugh), комментируя опросы, проведенные для газеты «The Washington Post», а также телепрограммы «CBS News» и зафиксировавшие лидерство Обамы в неопределившихся штатах, сказал, что цель этих опросов — убедить всех, будто выборы закончены.

Можно добавить, что республиканцы не хотят связывать отставание Ромни с неудачно прошедшим съездом Республиканской партии, с его опрометчивым заявлением по поводу убийства американского посла в Ливии, с инцидентом «47 процентов», о котором шла речь в моем недавнем очерке. А обо всем этом много говорилось в СМИ. Республиканский кандидат в вице-президенты Пол Райан охарактеризовал появление соответствующих журналистских материалов как медиа-смещение и заметил: «Я думаю, что большинство журналистов в ведущих СМИ являются левоцентристами и хотят левоцентристского президента, а не правого, подобного Митту Ромни».

Журналист, писатель и издатель журнала «Forbes» Рич Карлгаард (Rich Karlgaard), комментируя ход избирательной кампании, припомнил ситуацию четырехлетней давности. Тогда, обсуждая перспективы избрания афроамериканца президентом США, говорили об «эффекте Брэдли». Имелось в виду, что часть белых респондентов, остерегаясь подозрений в мотивированности их электоральных предпочтений расовыми установками, заявляли в ходе опросов о своей поддержке демократа Обамы, хотя в действительности собирались голосовать за белого республиканца Маккейна. Однако, как показали проведенные экзит полы, в 2008 году ничего подобного не наблюдалось. Карлгаард полагает, что зато сейчас в обществе возникли предпосылки для появления «эффекта Брэдли».

Интересны построения Карла Роува (Karl Rove), которого называют архитектором победных президентских кампаний Буша-мл. в 2000 и 2004 годах. Роув тоже не верит результатам проводимых крупнейшими полстерскими компаниями опросов, но, аргументируя свое отношение к ним, акцентирует внимание не на технологии сбора данных, а на интерпретации имеющейся у аналитиков информации. Он вспоминает далекий 1980 год, когда президент Картер боролся за переизбрание, а ему противостоял Рейган. Ситуация складывалась весьма драматично. Тогда, согласно общенациональному опросу Гэллапа, 10 октября Картера поддерживало 44% электората, Рейгана — 40%. Через две недели исход выборов стал казаться и вовсе очевидным: за действующего президента готовы были проголосовать 47% избирателей, за его оппонента — 39%. Но благодаря самоотверженной работе избирательного штаба Рейгана ход событий в последние дни и часы предвыборной гонки удалось изменить, и на финише Рейган опередил Картера более чем на 10 п. п.

Текст Роува появился в его блоге на портале газеты «The Wall Street Journal» 3 октября, за два часа до начала первых теледебатов между Обамой и Ромни. То, что происходило с изучением электората на уровне штатов, Роув назвал «цунами». В течение предшествующей недели в 22 штатах было проведено 46 опросов; неделей раньше — 52 опроса в 18 штатах, а еще раньше — 41 опрос в 20 штатах. По его мнению, все эти опросы СМИ рассматривали как научно точные, каковыми они не являлись. В действительности, считает Роув, позиции кандидатов — примерно равные. Но при этом Ромни поставлен в такое положение, что ради достижения победы должен быть более агрессивным, энергичным и лучше излагать свою точку зрения, чем ранее. Роув подчеркивает, что «Америка любит тех, кто в последний момент выходит из-за спины лидеров».

Пожалуй, наиболее углубленно причины возможного перекоса результатов опросов рассмотрены республиканским аналитиком Майклом Бэроном (Michael Barone), который хорошо знает технологию сбора соответствующей информации, поскольку в 1974–1981 годах работал в компании известного демократического полстера Питера Харта (Peter Hart). Замечу, Бэрон не дает оценок величины смещения, но лишь ссылается на то, что, по мнению многих консерваторов, выборки «слишком демократичны» и что некоторые СМИ пытаются дезориентировать республиканских избирателей.

Прежде всего, Бэрон напоминает, что доверительный интервал для многих опросов составляет 3–4 процента, следовательно, по законам теории вероятностей, результаты одного из каждых 20 опросов находятся вне этого интервала, то есть ошибочны.

Вторая причина заключается в самой технологии опросов и в заметной усталости от них электората (населения). В 1997 году треть звонков респондентам (36%) была успешной, они соглашались отвечать на вопросы интервьюеров. Сейчас таких людей (Бэрон ссылается на данные полстерской службы Research Center) — лишь 9%. Но достаточно ли полно эти 9% представляют изучаемую генеральную совокупность? В любом случае опросы не фиксируют мнений отказавшихся от ответов. К тому же увеличивается доля семей без домашнего телефона. А среди тех, кто пользуется исключительно мобильной связью, повышена доля молодежи и избирателей-демократов по сравнению с владельцами стационарных телефонных аппаратов. Однако сейчас ряд полстерских фирм проводит опросы с пользователями только мобильных телефонов, а это значит, что в их выборках сверхпредставлены молодежь и электорат Демократической партии.

Давая оценку деятельности средств массовой информации, Бэрон не думает, что полстеры, работающие по их заказам, сознательно смещают результаты, чтобы определенным образом повлиять на республиканцев, но полагает, что такое возможно, когда опросы заказывают политические партии.

Можно утверждать, что полстеры ожидали появления претензий к ним по мере приближения к дню голосования. Так, 27 сентября руководитель Организации Гэллапа Фрэнк Ньюпорт (Frank Newport) отмечал в своем блоге: «Дискуссии о партийной композиции выборок возникали во всех президентских избирательных кампаниях, в которых я принимал участие». Обычно позиция критиков, продолжает он, сводится к тому, что фиксируемое в опросах лидерство того или иного кандидата обусловлено лишь прекосом выборки: в ней больше, чем на самом деле, респондентов из партии этого кандидата.

Ньюпорт объясняет, что партийная идентификация — это установка, она меняется от года к году, да и непосредственно в ходе избирательной кампании. Партийная идентификация, в отличие от демографических характеристик, не измеряется какими-либо официальными организациями, так что здесь не существует стандарта, который регламентировал бы ее структуру. События в политике побуждают людей соотносить себя с той или иной партией, так же, как сказываются на величине индекса одобрения деятельности президента или при ответах на вопрос о том, за кого избиратели предполагают проголосовать. Изучая партийную идентификацию американцев, Организация Гэллапа использует вопрос: «В сегодняшней политической ситуации вы относите себя к республиканцам, демократам или независимым?» При этом полстеры на выясняют, какова была партийная идентификация респондента в ноябре 2008 года или по списку какой партии он зарегистрировался для голосования в своем штате. Сама формулировка вопроса подчеркивает, что он предназначен для измерения изменчивости политической самоидентификации. Исследователи стремятся к тому, заключает Ньюпорт, чтобы максимально точно отразить в выборке итоги переписи населения, полагая, что это в свою очередь обеспечит верную политическую стратификацию электората.

Нелинейное пространство: чьи шансы на победу выше?

Напомню, основные события, которые рассматриваются в этом очерке, происходили между 7 сентября и 3 октября.

К концу сентября, как уже говорилось, по-видимому, исчерпался послесъездовский бонус Обамы, и электорат Ромни стал постепенно расти: 29 сентября за него, если судить по RCP-среднему, предполагали проголосовать, «если бы выборы были сегодня», 44,6% избирателей, 3 октября — 46,0%, а 7 октября — 47,4%. В течение этих девяти дней республиканский электорат постоянно увеличивался и «подрос» на 2,8 пункта (в среднем — ежедневно на 0,3 п. п.). Напротив, доля сторонников Обамы за то же время сократилась, причем менялась она не линейно: исходно составляла 48,7%, 2–3 октября держалась на уровне 49,1%, затем начала уменьшаться и к 7 октября снизилась до отметки 47,9%. Таким образом, если 29 сентября Обаму и Ромни разделяли 4,1% голосов потенциальных избирателей, то 7 октября — только 0,5%. Из одного семантического пространства, где центральная точка — это победа 6 ноября, движение к которой описывалось однонаправленным вектором, избирательная кампания переместилась в пространство с более сложной метрикой, явно нелинейное. В нем — два «центра тяжести»: Обама, сохраняющий лидерство и все, чем он обладал до первых теледебатов, а также Ромни, с той же программой, которую он излагал в последние недели, но с открывшимся «вторым дыханием».

Приведу пример, отражающий это непростое (математики сказали бы — закрученное) «соревновательное» пространство. Его приходится постоянно наблюдать, оно весьма переменчиво. Замечу: чтобы проиллюстроироватъ сказанное, я вынужден несколько расширить оговоренные выше хронологические рамки нашего анализа.

Рано утром в понедельник 8 октября Организация Гэллапа опубликовала средние данные за неделю, которая завершалась в субботу 6 октября. Согласно этим данным, получалось, что Обама опережал Ромни на 3 п. п. (49% против 46%). Через несколько часов были обработаны результаты опросов за первую неделю октября, завершившуюся 7 октября. И здесь разрыв между кандидатами составил уже 5 п. п. (50% и 45% соответственно). Однако делать окончательные выводы о расстановке сил в борьбе за Белый дом было рано. Опрос Rasmussen Reports, завершившийся 8 октября, обнаружил баланс сил республиканского и демократического электоратов: на стороне каждого из кандидатов насчитывалось 48% потенциальных избирателей. Но настоящей информационной бомбой стали итоги опроса, проведенного Pew Research Center 4–7 октября. Здесь Ромни опережал Обаму на 4 п. п. (49% против 45%).

Этот опрос породил в особенности много вопросов методического и содержательного характера. Во-первых, чем вызван такой неожиданный результат, столь резко отличный от данных Организации Гэллапа и Rasmussen Reports? Тем более что, как правило, опросы Pew Research Center давали более высокие показатели для Обамы по сравнению с двумя другими названными полстерскими организациями. Во-вторых, означает ли статистика Pew Research Center конец лидерства Обамы? Упомяну здесь представителя нового поколения политических аналитиков, активно использующих в своих исследованиях модельные подходы, Сиана Тренде (Sean Trende), который попытался проанализировать, сможет ли Обама противостоять политической гравитации, как это ему и его команде удавалось делать раньше. Другие авторы также высказали много предположений методико-технологического плана и ряд политологических соображений относительно результатов опроса Pew Research Center. Но лишь время выявит верные и ошибочные истолкования этого «кейса».

Кстати, нечто подобное наблюдалось и летом текущего года, когда общенациональный опрос фирмы Ann Selzer & Co., обладающей высокой профессиональной репутацией, обнаружил, что Обама, «если бы президентские выборы состоялись сегодня», опередил бы Ромни на 13 п. п. Ничего подобного другие полстеры не фиксировали.

Только что опубликованная книга известного политолога Сэмюэля Попкина (Samuel Popkin) «Что надо, чтобы победить и удержать Белый дом» открывается словами: «Сначала были амбиции»[1]. Речь идет о том, что обычные люди, не обладающие огромными амбициями, не заявляют о своем праве стать одной из самых властных фигур в мире. Но амбиции важны не только для того, чтобы вступить в президентскую избирательную кампанию, — во многом они определяют каждый шаг в ней. И особенно велико их значение в переломных точках траектории движения к цели, тем более когда расстояние до финиша становится совсем коротким. Амбиции не позволяют политику расслабиться, уверовать в победу. Сейчас многое в развитии избирательного процесса будет определяться не философией Демократической и Республиканской партий, не программными заявлениями кандидатов в президенты, не силой и мудростью их команд, не размерами денежных фондов, но настроем на победу Обамы и Ромни.

Улучшение позиций Обамы, зафиксированное 8 октября не только Организацией Гэллапа и Rasmussen Reports, аналитики связывают не просто с уменьшением влияния итогов (позитивных и негативных) первых состоявшихся дебатов между претендентами на президентский пост, но и с появлением в пятницу 5 октября известий о состоянии рынка труда за предыдущий месяц. Согласно отчету Бюро статистики труда (Bureau of Labor Statistics), в сентябре уровень безработицы упал с 8,1% до 7,8%, впервые за многие месяцы став ниже 8%; к тому же в стране появилось 114 тыс. новых рабочих мест. Демократические, либеральные политологи увидели в этих данных позитивное значение для Обамы. Ромни же сразу заметил, что это не то достижение, которое ожидалось обществом. Но особенно развить свое утверждение он не смог, так как в течение ряда месяцев республиканцы критиковали администрацию президента как раз за неспособность опустить уровень безработицы ниже 8%.

Этот отчет о состоянии рынка труда — не последний перед выборами, однако он крайне важен для демократов, ибо достигнутый уровень безработицы оказался ниже, чем в январе 2009 года, когда Обама только пришел к власти. Следующий отчет будет опубликован 2 ноября, за шесть дней до дня голосования. Но он, по мнению обозревателей, уже не сможет существенно повлиять на электоральные предпочтения.

История президентских выборов не фиксирует корреляции между уровнем безработицы и тем, сколько голосов в свою поддержку получит действующий президент на выборах. Так, несмотря на заметное снижение безработицы в ходе избирательной кампании 1976 года (с 8,2% до 7,6%), президент Форд проиграл свою избирательную кампанию. Тем не менее все понимают, что позитивные изменения на рынке труда в год выборов — это показатель, говорящий в пользу действующего президента. Снижение при Обаме уровня безработицы с декабря 2011 до сентября 2012 года — наибольшее с момента переизбрания Рейгана в 1984 году; тогда тоже в год президентских выборов этот показатель уменьшился на 1 п. п. (с 8,3% до 7,3%).

Есть и другие явные достижения администрации президента в области экономики. В сентябре, по данным Организации Гэллапа, индекс потребительского доверия равнялся -19: это второе наибольшее значение с 2008 года. За период президентства Обамы значительно выросли рынок акций и известный каждому американцу фонд пенсионного накопления 401(k), которым пользуются миллионы людей. Главные торговые компании Macy’s, Target, Wal-Mart и Toys «R» Us сейчас нанимают большое количество временных сотрудников для обслуживания в предрождественские недели.

Существует еще один важный для прогноза исхода выборов показатель, который постоянно анализируется в этой серии очерков: индекс одобрения деятельности президента. История наблюдений за его динамикой показывает, что переизбирались лишь те из президентов, чью работу одобряло не менее половины населения страны. Лишь Буш-мл. был переизбран в 2004 году со значением этого индекса, равным 48%.

С конца июля до первых дней сентября «индекс одобрения» у Обамы варьировал в интервале 43–47%, и, что важно заметить, доля одобрявших его работу лишь несколько раз превышала долю тех, кто ее не одобрял. В сентябре картина заметно изменилась. Только один раз (опрос 17–19 сентября) значение «индекса одобрения» равнялось 46%, к тому же оно уступало доле не одобрявших (48%). Но в основном значения этого индекса располагались в области 50%. Та же тенденция сохранилась и в начале октября: среднее значение за 1–3 октября составило 54%; это максимальный показатель за последние 52 недели. В целом за время президентства Обамы его деятельность одобряет около половины населения страны (49%).

Следуя плану, заявленному мной в начале июля, приведу теперь очередные прогнозы исхода президентских выборов, рассчитанные по модели Нэйта Сильвера (как и раньше, прогнозы на 6 ноября будут даны с позиции 6 числа предыдущих месяцев). В таблице 1 приведена статистика, характеризующая гипотетические результаты выборов по трем важнейшим составляющим: итог всеобщего голосования, количество выборщиков, голосующих за каждого из кандидатов, вероятность победы на выборах.

Естественно, что результаты выборов по-разному виделись Сильверу в начале четырех летних и осенних месяцев, но во всех случаях прогноз был сделан в пользу переизбрания действующего президента. На общих выборах, согласно прогнозам, Обама должен немного опередить Ромни (2,5–3,3%, если сравнивать прогноз от июля и октября), но он обладает солидным преимуществом в поддержке со стороны выборщиков (56–84 голоса). И — что, возможно, главное — во всех случаях у него прогнозируется квалифицированное большинство голосов членов коллегии выборщиков (более 270 из 538). Соответственно, с высокой степенью вероятности предсказывается его победа на выборах, причем особенно велико значение этого показателя в последнем, октябрьском прогнозе, то есть за месяц до дня голосования (80%).

В таблице 2 приведены, как и раньше, шансы реализации рассмотренных Сильвером 12 сценариев результатов выборов.

Главное, о чем говорит приведенная модельная статистика, заключается в следующем: во-первых, в начале каждого из четырех месяцев, предшествовавших Дню голосования, победа Обамы не вызывала у аналитика сомнений (сценарии №№ 3 и 4); во-вторых, победа 2012 года будет менее убедительной, чем четыре года назад (сценарии №№ 11 и 12).

* * *

Успех Ромни на первых теледебатах, состоявшихся 3 октября, заметно изменил к концу первой декады месяца приведенные выше прогнозные данные. Но анализ этих изменений не входит в хронологические рамки рассматриваемого здесь периода избирательной кампании и требует отдельного разговора.