Анализ первичных выборов, предусмотренный программой настоящего проекта, я начал 3 января этого года, сразу после завершения кокуса в Айове. Исходно мне казалось возможным достаточно оперативно освещать итоги выборов в каждом штате или группе штатов, в которых голосование проходит примерно в одно время. Однако по ряду причин от такого намерения пришлось отказаться. И главная из них – неожиданный для экспертов и обозревателей ход борьбы республиканских политиков за голоса избирателей.

Схема анализа и описания первичных выборов

К концу 2011 года избирательная кампания республиканцев – по мнению исследователей президентских выборов, самая изменчивая за последние десятилетия – несколько стабилизировалась. В частности, определились два лидера: Митт Ромни и Ньют Гингрич. Они же, по данным опросов республиканского электората, претендовали на победу в январских первичных выборах. В первые дни после кокуса в Айове (3 января) победителем считался Ромни. Он же с большим преимуществом опередил Гингрича на следующих выборах в Нью-Хэмпшире (10 января), долго лидировал перед голосованием в Южной Каролине, которое проходило 21 января, и был недосягаем для конкурентов во Флориде (31 января). Поэтому создавалось впечатление, что избиратели-республиканцы определились со своим главным кандидатом. Обращение к истории первичных выборов еще больше укрепляло это представление: победители в Айове и Нью-Хэмпшире обычно имели высокие шансы быть номинированными съездом своей партии на пост кандидата в президенты. К тому же раньше никто из политиков не побеждал сразу на двух первых выборах, а победа на трех первых выборах представлялась просто фантастической.

Однако ожидания не оправдались. Во-первых, после пересчета голосов в Айове победителем был признан Рик Санторум. Во-вторых, Ромни оказался первым в Нью-Хэмпшире, но вторым там стал Рон Пол, еще в середине декабря прошлого года уступавший в этом штате Гингричу. В-третьих, в Южной Каролине накануне дня голосования Гингрич опередил Ромни и в итоге одержал над ним убедительную победу. Впервые с 1980 года в трех стартовых штатах победили три разных кандидата.

Эксперты снова заговорили о неожиданностях в развитии республиканской избирательной кампании, о сложности прогнозирования итогов первичных выборов. В этих обстоятельствах мне показалось целесообразным отдать предпочтение не оперативности в освещении выборов, но аналитичности, что, пожалуй, и в большей степени отражает интересы посетителей сайта.

Из-за значительных различий в организации первичных выборов в разных штатах, разного количества избирателей в них, специфики местных электоральных традиций и с учетом других обстоятельств трудно избрать жесткую систему координат для «стандартного», единообразного анализа борьбы кандидатов за голоса электоратов во всех штатах. Но для обеспечения системности исследования избирательного процесса целесообразно все же обозначить три плоскости рассмотрения нашего предмета.

Во-первых, будут приводиться и комментироваться факты, отражающие организацию первичных выборов. Во-вторых, предполагается рассматривать различные коллизии, придающие те или иные особенности ходу избирательного процесса в отдельном штате или их группе. В-третьих, там, где есть возможность и где это может представлять интерес, будут сопоставляться прогнозы полстеров относительно результатов голосования на первичных выборах и итоги волеизъявления сторонников Республиканской партии.

Организация первичных выборов

В январе республиканские первичные выборы состоялись в четырех штатах страны, и обращение к таблице 1 позволит не только рассказать о том, как они проходили, но и остановиться на некоторых организационных аспектах их проведения.

Существует два «чистых» типа первичных выборов: кокус (caucus) и праймери (primary), и множество их модификаций, отражающих электоральную историю штатов.

Кокусы – это собрания сторонников или членов политических партий. Республиканцы на таких выборах проводят тайное голосование: избиратели получают чистые листы бумаги, куда вписывают имя одного из баллотирующихся в данном штате политиков. Затем проводится подсчет мнений и оглашается результат, но он не обязательно окончательный. Может состояться второй тур взаимного убеждения и переубеждения, и лишь затем подсчитывается число голосов, набранных каждым из кандидатов.

Праймери (во множественном числе – «праймериз») – это предварительные выборы. На них избиратели, основываясь на всей доступной для них информации, самостоятельно принимают решение о поддержке того партийного кандидата, которому они симпатизируют, и голосуют за него, опуская в избирательную урну бюллетень.

В ряде штатов проводятся «закрытые» праймериз, когда голосуют только те, кто заранее зарегистрировался как сторонник той или иной партии (в данном случае – Республиканской). В других – «полузакрытые»: это значит, что каждый имеющий право избирать может зарегистрироваться как сторонник партии непосредственно на избирательном участке и затем проголосовать. В случае «открытых» праймериз любой человек, обладающий правом голоса, может проголосовать за того или иного кандидата без предварительной регистрации. Помимо этого, существует несколько разновидностей «полуоткрытых» праймериз: до прихода на избирательный участок избиратель может не идентифицировать себя ни с одной из партий, но при голосовании он получит специальный бюллетень.

Цель первичных выборов – определить, какое количество делегатов, направляемых штатами на общенациональный съезд партии, будут поддерживать победителей первичных выборов. Общее количество представителей каждого штата известно заранее: оно определяется руководством партии и в целом зависит от численности населения штата. Существует два типа делегатов: «связанные», или «простые», и «несвязанные», или «свободные». Первые в принципе обязаны, голосуя на общенациональном съезде партии, впрямую выражать волю электората, то есть поддержать того из кандидатов от своей партии на пост президента, который победил на первичных выборах в штате. Вторые обладают правом принимать собственное решение, не ориентируясь на результаты выборов в делегировавших их штатах.

В Республиканской партии нет единого правила распределения делегатов на национальный съезд: в одних штатах победителю достаются голоса всех делегатов, в других существует пропорциональное распределение (кто из кандидатов набрал большее число голосов избирателей, тот получает большее количество «своих» делегатов от штата), в третьих встречаются различные комбинации этих алгоритмов. В некоторых штатах установлены пороги для участия в пропорциональном распределении делегатов: от 10% до 25%. Это значит, что кандидат, получивший в свою поддержку меньше пороговой доли голосов, вообще не участвует в распределении делегатов. Есть и другие распределительные процедуры. К примеру, в Айове сложилась многоступенчатая система собраний избирателей на уровне групп районов (counties), а затем – штата; они и решают, какое количество делегатов получит каждый из участников выборов. Схожая практика наблюдается в штате Мэн и ряде других.

Как следует из таблицы 1, в январе состоялись разного типа первичные выборы в штатах с разными алгоритмами распределения делегатов общенационального съезда Республиканской партии.

Коллизии

С 1976 года первичные выборы стали основой для формирования делегатского корпуса съездов Демократической и Республиканской партий, которые принимают окончательное решение о том, кто из представителей партии будет бороться за право стать президентом США. (Раньше эти выборы не имели такого значения, практически все зависело от партийных боссов.) История показывает, что политики, участвующие в президентских выборах, придерживаются разных стратегий завоевания электората, но каждый из них понимает особую важность победы в начале первичных выборов: такие победы становятся импульсом к продолжению кампании, а неудачи на старте часто оказываются непоправимыми в дальнейшем. Более того, часто они – сигнал к выходу из президентского марафона.

Так, оказавшись в начале текущего года шестой по итогам кокуса в Айове, Мишель Бахман, шансы которой на победу в этом штате летом 2011 года оценивались как очень высокие, на следующий после голосования день прекратила свое участие в выборах.

На протяжении многих месяцев Джон Хантсман внушал всем мысль о серьезности своих президентских намерений и неоднократно заявлял о своей победе на праймери в Нью-Хэмпшире. Так, 4 августа прошлого года он говорил: «Кампания развивается в верном направлении, и это позволит нам победить в Нью-Хэмпшире». Через день: «Мы собираемся победить в Нью-Хэмпшире». 1 сентября: «Я хотел бы заявить вам: мы намерены победить в этом штате». 19 декабря: «Я скажу вам сейчас, мы стремимся победить на праймери в Нью-Хэмпшире. Я высоко оцениваю шансы на победу здесь». Однако по итогам выборов, получив 17% голосов избирателей-республиканцев, Хантсман оказался лишь третьим, в два с лишним раза отстав от Ромни (39%) и заметно уступив Полу (23%). Неудивительно, что через несколько дней он сошел с дистанции.

Крайне слабым на старте первичных выборов оказался Рик Перри, в котором летом значительная часть республиканского электората, политической элиты партии и журналистов видели будущего президента страны. В Айове Перри пришел к финишу пятым (с 10% голосов), в Нью-Хэмпшире – шестым (последним). За него здесь проголосовали менее одного процента сторонников республиканцев. Не было у него перспектив улучшить свое положение и в Южной Каролине, поэтому за два дня до выборов в этом штате Перри прекратил борьбу.

3 января в Айове за победу боролись семеро республиканских политиков, 21 января в Южной Каролине – только четверо.

Айова и Нью-Хэмпшир

Хотя первичные выборы в этих штатах проходят по-разному (см. табл. 1), есть одно обстоятельство, сближающее их: исход борьбы в Айове и Нью-Хэмпшире оказывает самое серьезное, своего рода «магическое» воздействие на установки избирателей, и отчасти поэтому каждый из кандидатов в президенты стремится быть здесь первым. Эти штаты называют ключами от номинации. В ходе десяти последних президентских избирательных кампаний лишь два кандидата – один демократ и один республиканец – проиграли в обоих штатах, но, тем не менее, получили номинацию на партийных съездах.

Вот два примера из истории первичных выборов и их влияния на дальнейший ход избирательной кампании. В 1980 году республиканец Буш-ст. опередил в Айове Рейгана на 2% (32% против 30%), и его общенациональный электорат сразу заметно вырос. Положение Рейгана значительно улучшилось после мощной победы (50% против 23%) в Нью-Хэмпшире. В итоге он был номинирован Республиканской партией на борьбу за пост президента и одержал победу на выборах. В 2004 году в Айове демократ Керри опередил на 6% занявшего второе место Эдвардса, после чего количество его сторонников в стране увеличилось на 20%. В Нью-Хэмпшире он на 12% опередил следовавшего за ним Дина, и его общенациональный электорат возрос еще на 13%. В итоге Керри был номинирован демократами в качестве кандидата в президенты.

Если говорить о текущей избирательной кампании, то, напомню, в первые дни после кокуса в Айове фаворитом среди республиканских кандидатов считался Ромни. Именно в свете истории президентских выборов, свидетельствующей о большом «весе» победы в этом штате, следует понимать слова Карла Роува (Karl Rove), написанные им начале января. По мнению этого известного республиканского политического обозревателя и политтехнолога, первенство Ромни в Айове и данные опросов в Нью-Хэмпшире, предсказывающие его лидерство и в этом штате, свидетельствуют о том, что он близок к победе в ходе первичных выборов. Если через неделю счет у Ромни будет 2:0, то он станет недосягаемым для конкурентов.

После победы Ромни в Нью-Хэмпшире Роув, оглядываясь на прошлые президентские кампании, фактически делал вывод о том, что номинант Республиканской партии определен. На стороне Ромни – победы в двух стартовых первичных выборах. Одновременно, согласно Роуву, никто из занимавших, подобно Гингричу и Санторуму, четвертые или пятые места в Нью-Хэмпшире не делегировался партией в финал президентской гонки. Никто из не участвовавших, как Хантсман, в кокусе в Айове не побеждал в других штатах. Никто из набравших, как Перри, 1% в Нью-Хэмпшире, не был успешен в дальнейшей президентской борьбе. И никто не стал номинантом после проигрыша в двух первых состязаниях, а именно в такой позиции находился Пол. В тот момент, по данным опросов различных полстеров в Южной Каролине, Ромни заметно опережал Гингрича и претендовал на несомненное лидерство в гонке кандидатов на номинацию от Республиканской партии.

Интересный анализ ситуации, сложившейся в стане республиканцев после выборов в Нью-Хэмпшире, был сделан Джоном Подхорецем (John Podhoretz). Его выводы были опубликованы в посте под заголовком: «Никогда победитель не выглядел настолько побитым». Автор утверждал, что республиканцы отдадут свои голоса Ромни. Они ответственно делают выбор и хотят проголосовать за серьезного кандидата. Но поскольку никто из предпочтительных политиков не участвует в президентской кампании, получается, что Ромни – единственный серьезный кандидат. Однако «никто его не любит. Никто им не вдохновлен. Он умеет делать внушительные деньги и, очевидно, очень умный. Но он человек без идеологического стержня». И это сказано, судя по заключительным словам поста, сторонником Республиканской партии: «Таким образом, он [Ромни. – Б. Д.] выиграет номинирование играючи. Однако он будет побит и потрепан, когда пересечет финишную черту в ноябре, хотя до этого все будет делать успешно. Дело в том, что его план деятельности проблематичен. Но план Барака Обамы хуже».

На выборах в Нью-Хэмпшире никаких проблем, затруднений в предсказании победы Ромни не было. На сайте Real Clear Politics приводились результаты большого числа опросов республиканских избирателей этого штата; первый из них состоялся в апреле 2010 года, а последние – за день-два до выборов. И во всех опросах, проводившихся разными организациями и разными методами, всегда бóльшая часть электората предполагала проголосовать за Ромни. При этом его отрыв от следующего кандидата (обычно им был Пол, но в ноябре-декабре прошлого года – Гингрич), как правило, составлял 20-25%. Ромни победил в Нью-Хэмпшире с результатом 39%.

Южная Каролина и Флорида

Качественно иначе протекала предвыборная борьба в Южной Каролине. Статистика сайта Real Clear Politics показывает, что в первой половине 2011 года предпочтение избирателей штата было отдано Ромни. Затем в течение пары месяцев лидером был Пол, но в октябре – начале ноября, как видно из графика 1, электорату вновь стал «мил» Ромни.

Последний месяц года остался за Гингричем, но в первые две декады января Ромни в среднем (по 12 опросам) опережал Гингрича на 9%. Очевидно, то было «эхо», следствие его успехов в двух стартовых первичных выборах. 6 января, по оценкам Нэйта Сильвера, вероятность победы Ромни в Южной Каролине равнялась 59%, Санторума – 25%, а Гингрича – лишь 14%.

Затем стремительно стали расти шансы на победу Гингрича. Еще 17 января, за четыре дня до голосования, казалось, что исход выборов в штате определился окончательно: за Ромни собирались проголосовать 36% избирателей, и с вероятностью 91% он занимал первое место. На стороне Гингрича было тогда около 23% республиканского электората штата, вероятность его победы оценивалась в 8%. Далее Сильвер, понимая редкость, необычность происходящих изменений, стал постоянно, с учетом данных новых опросов, уточнять в своих постах прогноз долей избирателей, которые проголосуют за кандидатов, и вероятность победы каждого из них. Сделанные им оценки для Гингрича и Ромни сведены в таблице 2.

В результате Гингрич одержал внушительную победу над Ромни, с процентным соотношением голосов 40:28.

Что же привело к столь резкому изменению хода борьбы за голоса избирателей Южной Каролины? Эксперты называют два обстоятельства: слабое выступление Ромни в серии теледебатов и сильную работу избирательного штаба Гингрича. К тому же 19 января Санторум (а не Ромни, как считалось первоначально) был официально объявлен победителем кокуса в Айове.

Малоубедительными оказались и ключевые встречи Ромни с избирателями. Были флаги, плакаты, музыка, но не было контакта с людьми. Речи Ромни представляли собой набор общих слов и заявления типа: «Я люблю эту страну, люблю нашу конституцию, уважаю отцов-основателей, я верну к жизни все наши базовые принципы, я дам Америке работу, мы снова будем сияющим городом на холме». Но такие слова не воспринимаются – в ходе первичных выборов люди ожидают конкретики. Растерянностью Ромни воспользовались организаторы избирательной кампании Гингрича. На него работало очень много волонтеров, и телефоны в его избирательном штабе раскалялись от звонков.

Первичные выборы, о которых идет речь в этом очерке, естественно, оказывали влияние на ход республиканской избирательной кампании в общенациональном масштабе. График 2 отражает некоторые результаты ежедневного мониторинга электоральных установок республиканцев, осуществляемого Организацией Гэллапа. Так, в интервале с 10 по 14 января, то есть за несколько дней до выборов в Южной Каролине, в среднем по стране 37% зарегистрированных избирателей, готовых голосовать за одного из республиканских кандидатов, поддерживали Ромни, тогда как накануне праймери в Нью-Хэмпшире – лишь 30%. За это же время доля сторонников Гингрича выросла с 13% до 20%.

Добавлю, что 22 января, как раз на следующий день после первичных выборов в Южной Каролине, общенациональные электораты обоих кандидатов сравнялись по величине, а еще через несколько дней Гингрич стал явным фаворитом президентской гонки. Ромни в качестве будущего кандидата в президенты рассматривали теперь около четверти потенциальных избирателей-республиканцев (24%), а Гингрича – примерно треть (32%). Всем следящим за борьбой кандидатов было ясно, что многое в первичных выборах определится в последний день января на праймери во Флориде, где первое место сразу давало победителю 50 сторонников на общенациональном съезде Республиканской партии.

В принципе Ромни мог надеяться на успех: с марта 2011 года до дня флоридских выборов он лидировал в этом штате, лишь несколько раз и на очень короткий срок пропуская на первое место Гингрича. С 12 декабря прошлого года Ромни вложил в телевизионную рекламу своей избирательной кампании в «апельсиновом», или «солнечном», штате (так часто называют Флориду) три миллиона долларов. Однако уверенности в победе у него не могло быть: ход выборов в Айове и Южной Каролине показал, насколько стремительно иногда меняются предпочтения электората. Тем более что непосредственно после провала Ромни в Южной Каролине Гингрич и во Флориде, судя по данным опросов, опережал его на 5-9%.

Многое, по мнению обозревателей, зависело от того, сумеет ли Ромни должным образом ответить на вопросы Гингрича, прозвучавшие на теледебатах в Южной Каролине. В определенном смысле реакция Ромни интересовала не только избирателей Флориды, но и электорат страны в целом. Дело в том, что в середине января его работа в Bain Capital, о которой шла речь выше, была причиной того, что треть вероятных участников президентских выборов (34%) собирались проголосовать против него, две пятых (39%) – отдать голоса за него; оставшаяся четверть электората (27%) на тот момент не определила своей позиции по этому вопросу.

В целом опросы, проводившиеся рядом полстеров в преддверии выборов во Флориде, давали основания для весьма уверенного предсказания победы Ромни. Согласно прогнозной модели Сильвера, до 21 января (дня победы Гингрича в Южной Каролине) вероятность этой победы была не ниже 93%. Но утром 23 января, с учетом данных новых опросов, она, согласно этой модели, снизилась до 16%. Наоборот, шансы Гингрича на успех резко увеличились – с 6% до 84%. Правда, смена лидеров, как видно из таблицы 3, была недолгой: вечером 25 января Ромни не намного, но все же опережал главного соперника. Далее его шансы на завоевание первого места становилось все более очевидными, а шансы Гингрича – все более сомнительными. В итоге вероятность победы Ромни оценивалась в 98%, Гингрича – в 2%.

По итогам голосования Ромни опередил Гингрича, получив 46% голосов против 32%, – это достаточно уверенная победа. Но в историческом отношении такое 14-процентное опережение на выборах во Флориде – весьма скромное. В последних восьми циклах первичных выборов в этом штате (начиная с 1972 года) только дважды «расстояние» между первым и вторым призерами было меньшим. В 1976 году Форд опередил Рейгана на 6%, а в 2008 году Маккейн получил на 5% голосов больше, чем Ромни. Следующая после указанных двух минимальная разница между победителем и его главным соперником составила 26%: именно на столько в 1980 году Рейган опередил Буша-ст. А максимальное различие в 78% наблюдалось ровно сорок лет назад: с таким разрывом Никсон сокрушил тогда Эшброкка.

В таблице 4 приведены данные о количестве голосов, набранных кандидатами, относительно успешно прошедшими январские первичные выборы и не выбывшими из предвыборной борьбы.

При любом анализе приведенной статистики получается единственный вывод: победителем январских первичных выборов является Митт Ромни.

Об итогах и прогнозе результатов январских первичных выборов

В очерке о кокусе в Айове были указаны два метода мониторинга первичных выборов: RCP-среднее и 538-прогноз. Название первого объясняется тем, что RCP-среднее исчисляется на основе данных, которые регулярно собираются и обобщаются компанией Real Clear Politics (RCP). В названии второго метода отражено то обстоятельство, что он возник, разрабатывается и тестируется Нэйтом Сильвером в рамках его проекта Five Thirty Eight («538»). Поэтому его также можно называть «методом Сильвера».

Рассматриваемые приемы работы с материалами опросов избирателей позволяют фиксировать и изучать динамику электоральных установок и благодаря этому прогнозировать итоги голосования. Общим для рассматриваемых измерительных инструментов является то, что и RCP-среднее, и величина, исчисляемая Сильвером, основываются на усредненных результатах опросов, проводимых разными полстерами. Различие между двумя этими методами определяется спецификой расчета средних. В схеме, используемой компанией Real Clear Politics, находится обычное среднее арифметическое данных опросов, проведенных в ближайшие к моменту исчисления среднего дни. Если опросы проводятся часто, то этот интервал может быть небольшим – 3-5 дней; в случае редких зондажей электоральных установок, к примеру, задолго до момента голосования в штате, интервал становится более продолжительным – 7-10 и более дней.

Алгоритм взвешивания результатов разных опросов, предложенный Сильвером, иной. Этот алгоритм строится с учетом двух важных обстоятельств. Во-первых, принимается во внимание качество работы полстеров в прошлых избирательных кампаниях: чем точнее были их прогнозы, тем больше их вес в рассчитываемом среднем. Во-вторых, берется в расчет тот факт, что результаты опросов при прочих равных условиях тем точнее, чем ближе к дню выборов осуществлен замер электоральных установок. Таким образом, результаты зондажей, проведенных за день-два до голосования, получают больший вес, чем более старые данные.

Ниже будет показано, что прогнозы Сильвера относительно исхода январских первичных выборов оказались правильнее и точнее, чем предсказания, базирующиеся на RCP-среднем. Поясню: прогноз называется правильным, если в нем верно названо имя победителя выборов; точностьже измеряется абсолютной величиной разности между долями голосов, полученных кандидатами на выборах, и долями, указанными в прогнозе.

Реально в текущей избирательной кампании проблемы с предсказанием победителя были лишь при анализе динамики электоральных настроений перед кокусом в Айове. Победа Санторума «назревала», но технология RCP-среднего не смогла этого отразить, зафиксировать. Как следствие – возникла погрешность правильности: метод предсказывал победу Ромни, но первым оказался Санторум.

С учетом «экстрабонуса» за Санторума в Айове должны были проголосовать уже не 19,1%, а 23,5% республиканского электората. Более того, при некоторых обстоятельствах эта доля предположительно могла вырасти до 27–30%. В итоге Сильвер заявил: «Я хотел бы сделать то, чего я обычно избегаю: вопреки выводам, вытекающим из моей модели, назвать Санторума победителем. Его шансы на победу выше шансов Ромни и Пола». Таким образом, специфика 538-прогноза позволила автору этого метода избежать погрешности правильности. Более того, названная им предполагаемая доля сторонников Санторума всего на 1,1% отличалась (в меньшую сторону) от результата голосования, составившего 24,6%.

Статистика итогов январских первичных выборов и прогнозные заключения, сделанные перед этими выборами, приведены в таблице 5.

Как видно из таблицы, в целом изучаемые прогнозы точно предсказали степень поддержки избирателями-республиканцами каждого из кандидатов в президенты. Большего простое рассмотрение этих числовых рядов дать не может, необходим статистический анализ.

В качестве простой и понятной меры близости прогнозных и фактических результатов голосования естественно взять абсолютную разность двух процентных величин: теоретико-эмпирической (прогнозной) и официальной (итогов подсчета голосов избирателей). Соответствующие данные приведены в таблице 6. Она поделена на две части: вначале приводится средняя погрешность прогнозов по каждому из четырех штатов, в которых проходили январские первичные выборы, затем оценивается точность прогнозирования голосов, отданных в пользу участвовавших в выборах кандидатов (данные голосования за кандидатов, прекративших свои избирательные кампании в январе, не рассматриваются). В частности, из таблицы следует, что средняя погрешность точности метода RCP-среднего при прогнозе долей голосов, полученных четырьмя основными кандидатами в Нью-Хэмпшире, равна 2,6%, а в Южной Каролине – 3,4%. Точность прогнозов Сильвера в тех же штатах характеризуется показателями 2,5% и 2,2% соответственно, то есть несколько выше. Это же относится и к электоральным прогнозам по отдельным кандидатам. Так, например, для RCP-среднего погрешность точности при предсказании итогов голосования за Ромни в четырех штатах составила 2,2%, а для метода Сильвера – 1,8%.

Сравнение двух сопоставляемых инструментов мониторинга первичных президентских выборов и прогнозирования их результатов позволяет утверждать, что метод Сильвера сработал в январском туре точнее, чем метод RCP-среднего. Погрешность точности первого из них составляет в среднем 2,4%, второго – 2,9%. На мой взгляд, этого и следовало ожидать, метод, разработанный Сильвером, полнее, чем RCP-среднее, учитывает изменчивость электоральных установок в ходе предвыборной борьбы политиков, участвующих в президентской гонке.

Возможно, в условиях менее острого соперничества кандидатов и более стабильной структуры электоральных предпочтений рассматриваемые методы приводили бы к еще более схожим результатам.