В стане республиканских политиков, участвовавших в президентской кампании 2012 года, заметной фигурой является Рик Санторум, бывший сенатор от штата Пенсильвания. 10 апреля, ровно за месяц до того, как ему исполнилось 54 года, он сделал себе своеобразный подарок: прекратил участие в сражении за Белый дом. Не без подарка остался и Митт Ромни, который из лидера в борьбе за право представлять на выборах Республиканскую партию сразу превратился в предполагаемого кандидата (presumptive candidate) на пост президента страны. Удовлетворена таким исходом первичных республиканских выборов и значительная часть американского электората. Во всяком случае в середине января этого года шестеро из каждых десяти зарегистрированных избирателей (60%) заявляли в ходе опросов, что будут удовлетворены, если главный спор за президентство будут вести Обмама и Ромни. Среди демократов об этом говорили 81% опрошенных, среди республиканцев – 60%. В случае, если именно так все и сложится, 83% демократов в указанный период времени предполагали голосовать за Обаму, а 69% республиканцев – за Ромни.

В апреле первичные республиканские выборы продолжались, в них участвовали Ромни, Гингрич и Пол, но интриги в происходящем уже не было. Фокус внимания избирателей и аналитиков электоральных процессов мгновенно сместился на дуэль действующего президента Обамы и Ромни. Правда, формально в апреле Обама еще не вступил в борьбу за переизбрание: прямое соперничество этих политиков начинается в мае и будет конституировано после конгрессов Республиканской (27 августа) и Демократической (3 сентября) партий. Но имеет смысл кратко описать, как в ходе избирательной кампании сокращалось количество республиканских претендентов на президентское кресло, и посмотреть, каковы стартовые – или даже предстартовые – позиции Ромни.

Процесс выхода из президентской кампании начался в августе 2011 года

С первой половины лета 2011 года, когда определился состав республиканских политиков, официально заявивших о своем участии в президентской избирательной кампании, до середины февраля текущего года в борьбе за голоса избирателей лидировали или находились в непосредственной близости к лидерам пять политиков: Митт Ромни, Рик Перри, Херман Кейн, Ньют Гингрич и Рик Санторум. Видимо, поэтому опрос, проведенный Организацией Гэллапа в середине февраля текущего года, зафиксировал некоторую усталость республиканского электората, тоску по определенности. Две трети республиканцев (66%) хотели, чтобы имя кандидата в президенты от их партии стало известно до национального партийного съезда, и только немногим больше четверти (29%) были готовы ждать решения съезда.

Митт Ромни

Успех Ромни в ходе первичных республиканских выборов можно было с высокой степенью уверенности прогнозировать по итогам января, когда состоялось голосование в Айове (3 января), Нью-Хэмпшире (10 января), Южной Каролине (21 января) и во Флориде (31 января). Ромни победил в Нью-Хэмпшире и во Флориде, а в двух других штатах был вторым. Гингрич занял первую ступеньку в Южной Каролине и вторую – во Флориде. Одну победу одержал и Санторум – в Айове. Другие участники первичных выборов не входили даже в «призовые тройки». В итоге Ромни получил 40% всех голосов республиканского электората этих штатов, Гингрич – 31%, Санторум – 14%. Кроме того, относительно заметная доля избирателей проголосовали за Пола (11%), а среди неудачников оказались Хантсман (2%), Перри (1%) и Бахман (0%).

В апреле Санторум стал очередным республиканским политиком, участвовавшим в избирательной кампании 2012 года, но достаточно быстро сошедшим с дистанции.До него аналогичным образом поступили пять кандидатов в президенты (см. табл.1). Гингрич долго думал, как ему поступить, но в начале мая последовал примеру своих недавних конкурентов. Вскоре после него о прекращении активной предвыборной борьбы заявил и Пол.

Республиканские политики, прекратившие участие в президентской избирательной кампании к началу мая 2012 года %

Тим Пауленти

Первым завершил свою избирательную кампанию Пауленти, который одно время рассматривался как серьезный претендент на номинирование кандидатом в президенты от Республиканской партии. Решение Пауленти было следствием его неудачного участия в соломенном опросе в Эймсе, штат Айова, состоявшемся 13 августа 2011 года. Пауленти, набрав лишь 13,6% голосов избирателей-республиканцев, оказался на третьем месте, уступив Бахман (28,6%) и Полу (27,7%). Несомненно, у Пауленти было много причин «остановиться», и одна из них, возможно, заключалась в том, что результаты выборов в Эймсе тогда рассматривались как валидный индикатор успешности или неуспешности кандидата.

Однако прошедшее после «соломенных выборов» время показало низкую прогностическую значимость итогов Эймса. Санторум, за которого в Эймсе проголосовали 9,8% избирателей (четвертое место), и Ромни – с 3,4% (7 место) победили в айовском кокусе и во многом определили ход первичных республиканских выборов. Наоборот, Бахман провально выступила на первичных выборах в Айове (5% голосов, шестое место) и на следующий день завершила свою избирательную кампанию. Пол в мае продолжал участвовать в выборах, но никто, кроме идеалистов, никогда не рассматривал его в качестве реального претендента на президентский пост.

Замечу, в начале мая, когда начался активный процесс разработки сценариев соперничества Обамы и Ромни, обнаружилось, что Пол может сыграть определенную роль в развитии избирательной кампании. Пока он предпочитает выступать как политик-республиканец, но если станет вести борьбу как независимый кандидат, то не исключено, что это скажется на распределении голосов избирателей. Согласно опросу Rasmussen Reports от 6-7 мая, четверть предполагающих участвовать в голосовании считают, что Пол должен бороться за президентство в качестве третьего независимого кандидата (правда, три пятых из числа опрошенных – 61% – не согласны с этим, и 13% не имеют определенного мнения). Если такое произойдет, то, по оценкам Rasmussen Reports, за Ромни проголосует 44% американского электората, за Обаму – 39%, а Пол соберет голоса 13% избирателей.

Херман Кейн

Мало кто в истории американских выборов оказывался в более тяжелых обстоятельствах, чем Кейн. Он долго пребывал в тени других кандидатов, но в конце августа – начале сентября 2011 года общественное мнение республиканского электората изменило отношение к нему, и в начале ноября, то есть за год до дня голосования, по популярности он не уступал Ромни и заметно опережал Гингрича и Перри. Добавлю, что Санторум занимал тогда последнее место в перечне политиков, которых избиратели-республиканцы хотели бы видеть кандидатами в президенты от своей партии. Однако в конце октября в прессе появились сообщения о том, что четыре женщины обвиняют Кейна в сексуальных домогательствах, якобы имевших место в 90-х годах, а одна из них в телевизионной передаче канала Fox 5 заявила, что ее сексуальные отношения с Кейном продолжались 13 лет и закончились лишь незадолго до его вступления в избирательную кампанию. Кейн все отрицал, но его электоральная поддержка начала стремительно снижаться, и уже не могло быть речи о борьбе этого политика за президентское кресло.

О намерении Хантсмана участвовать в выборах 2012 года средства массовой информации писали уже в 2008-2009 годах, и некоторые обозреватели видели в нем одного из претендентов на лидерство среди республиканцев. Так, еще летом 2011 года политобозреватель журнала 'Time' Марк Гальперин (Mark Halperin) назвал «большую тройку» республиканских политиков, один из которых, по его мнению, скорее всего будет номинирован партией как кандидат в президенты. Эту тройку образовали Ромни (вероятность его номинирования оценивалась в 1/2), Хантсман (2/9) и Пауленти (1/5). Понятно, что это не результаты расчетов по какой-то модели, но так называемые субъективные вероятности. Здесь важны не абсолютные значения «вероятностей», а относительные. Другие республиканские политики, согласно анализу Гальперина, практически не имели шансов представлять партию в соперничестве с Обамой. Эти шансы были оценены следующим образом: Гингрич – 1/66, Санторум 1/500, Бахман – 1/1000, Пол – 1/2000. Я не обсуждаю сейчас точность предсказания Гальперина, но лишь обращаю внимание на его видение перспектив Хантсмана.

Джон Хантсман

Формально Хантсман стартовал в предвыборной гонке лишь 21 июня 2011 года. В ходе кокуса в Айове (3 января) за него проголосовали лишь 0,6% избирателей (седьмое место), но он и не ставил целью завоевать электорат этого штата; все его силы и ресурсы направлялись на достижение победы в Нью-Хэмпшире (10 января). В ходе избирательной кампании Хантсман, по его собственным словам, провел в этом штате 68 дней и участвовал в 150 различных мероприятиях. Однако и там его ожидала неудача: он оказался третьим (17%), уступив Ромни (39%) и Полу (23%). Некоторые журналисты посчитали этот результат Хантсмана успешным и говорили о его хороших шансах на победу в Южной Каролине. Однако Хантсман рассудил иначе и через несколько дней заявил о прекращении своей избирательной кампании. Комментируя его решение, Фрома Хэрроп (Froma Harrop), входящая в число ста лучших американских политобозревателей, опубликовала заметку под названием «Хантсман представлял наибольшую угрозу для Обамы».

За пару недель до вхождения Перри в президентскую гонку (а это, напомню, произошло в августе 2011 года) опрос Организации Гэллапа показывал, что у него будет весьма оригинальная стартовая позиция. С одной стороны, его имя знали лишь 54-56% потенциального республиканского электората. Для сравнения: Ромни и Гингрич были известны на тот момент восьми-девяти из каждых десяти избирателей-республиканцев, и лишь немного по степени известности уступали им Бахман и Пол. С другой стороны, среди знавших Перри почти четверть (23%) относились к нему благоприятно, и в этом плане он сразу становился лидером. Среди знавших Бахман и Ромни позитивно относились к ним лишь 17% и 14% соответственно, а у Гингрича этот показатель составлял всего 2%.

В начале августа 18% сторонников Республиканской партии хотели, чтобы Перри стал кандидатом в президенты. К середине месяца этот показатель подскочил до 29%, и Перри смотрелся лидером среди республиканских политиков, опережая на 12 пунктов следовавшего за ним Ромни. В это время его весьма заметно поддерживали приверженцы «Чайной партии» – 35% из их числа.

Однако с началом избирательной кампании Перри его позитивный образ стал быстро размываться, и примерно к середине октября лишь 7% от общенационального республиканского электората хорошо относились к этому политику. Выигрышнее других в тот момент смотрелся Кейн (34%). Все другие кандидаты ему заметно уступали, причем лучшим среди них был Ромни, к которому благоприятно относились 14% избирателей-республиканцев.

К середине ноября, после того как Перри слабо провел теледебаты в качестве номинанта от Республиканской партии, проголосовать за него были готовы лишь 8% избирателей; он заметно уступал тогда Ромни, Гингричу и Кейну. Первичные выборы в Айове и Нью-Хэмпшире сделали его положение вовсе критичным: Ромни получил поддержку 37% потенциальных республиканских избирателей двух этих штатов, в пользу Гингрича, Пола и Санторума склонялись 12–14%, а у Перри было лишь 5% сторонников.

Рик Перри

По итогам более полусотни опросов общенационального электората, проведенных разными полстерами с начала мая 2011 года до середины января 2012 года, Перри лишь трижды опережал Обаму в качестве кандидата на пост президента. Во всех остальных случаях Обама имел преимущество, составлявшее в среднем 10–14 пунктов. С учетом всего сказанного выше завершение Риком Перри в середине января его избирательной кампании представляется более чем оправданным.

Прерву рассмотрение того, как сокращалось число республиканских политиков в текущей президентской избирательной кампании, и обращусь к моему очерку «Два предсказания Кевина Маккалоу», написанному летом 2011 года и опубликованному на этом сайте. В нем анализируется книга американского политолога и журналиста Кевина Маккалоу (Kevin McCullough) о политике президента Обамы и делаются два вывода. Первый, неявный: Обама не будет переизбран, второй, артикулированный: новым президентом страны станет Рик Перри. По мнению Маккалоу, в пользу победы Перри на выборах говорит то, что он создал в Техасе много рабочих мест, признает важность развития малого бизнеса, понимает трудности, которые стоят на пути развития страны, обладает твердыми убеждениями и является первым после Рейгана политиком, который способен объединить все категории консерваторов. Ничего этого Перри не смог «предъявить» избирателям-республиканцам, среди которых консерваторы – самая внушительная по численности группа электората. В начале 2012 года пятая часть сторонников Республиканской партии (20%) считали себя «очень консервативными», половина (51%) – «консервативными», а либералов здесь насчитывалось лишь 4%. Замечу для сравнения, что у демократической страты иное идеологическое строение: в ней 39% – разной степени либералы, 20% – в той или иной степени консерваторы.

И вот при таком высоком запросе со стороны республиканцев на политические идеи консервативного толка Перри не смог найти на этот запрос должного ответа. В первые дни января 2012 года оказалось, что не он, но скорее Ромни приемлем для разных слоев республиканцев: 59% опрошенных считали Ромни наиболее подходящей для номинирования фигурой; далее следовали Гингрич (46%), Санторум (45%) и лишь затем – Перри (37%).

Мишель Бахман

В силу разных причин здесь ничего не было сказано еще о двух кандидатах, имена которых приведены в таблице 1. Активность Мишель Бахман была весьма заметной во второй половине 2011 года, поэтому ее участие в президентской гонке освещалось во многих моих прошлогодних очерках. В частности, при анализе соломенных выборов в Эймсе. В 2012 году она никак себя не проявила, только разве заявив 4 января о выходе из борьбы за Белый дом. Выше говорилось лишь о тех республиканских политиках, которые покинули «поле сражений» в апреле или раньше. Но Гингрич принял такое решение 2 мая, поэтому его участие в избирательной кампании будет рассмотрено при анализе майских событий.

Санторум показал лучший результат, чем от него ожидали

Рик Санторум – один из наиболее заметных акторов проходящей в США президентской избирательной кампании, и потому я считаю нужным дать здесь хотя бы краткую биографическую информацию о нем.

Санторум родился в 1958 году в одном из небольших городков штата Пенсильвания; предки его родителей – итальянцы, отец – психолог, мать – медсестра. Он, кроме английского, знает итальянский, католик. В 1980 году Санторум получил степень бакалавра политических наук в Университете штата Пенсильвания, а позже – магистра и доктора права. Он женился в 1990 году; семеро его детей живы, и одна дочь умерла. Его состояние оценивается в 1-3 миллиона долларов.

Санторум рано увлекся политикой и в 32 года был избран в Палату представителей Конгресса США от Пенсильвании, а в 1995 году стал сенатором от того же штата. На этом посту он проработал 12 лет, затем до включения в президентскую кампанию работал в качестве адвоката, политического консультанта и обозревателя. В 2006 году, еще будучи сенатором, Санторум заявлял о своем намерении участвовать в президентских выборах 2008 года. Позже он отказался от этого намерения и в начале избирательной кампании поддержал Ромни, считая Маккейна недостаточно консервативным. Но одобрил сделанный Маккейном выбор Сары Пэйлин на пост кандидата в вице-президенты.

В начале 2011 года имя Санторума было знакомо 40% потенциального республиканского электората; из тех, кто рискнул участвовать в выборах, рядом с ним по известности располагался Пауленти (39%). Много известнее Санторума были Ромни и Гингрич (по 84%), а также Пол (73%), но ему заметно уступал Хансман (21%).

6 июня 2011 года Санторум официально вступил в президентскую гонку, и достаточно посмотреть на кривые, отражающие динамику электоральных предпочтений республиканских избирателей, чтобы убедиться в оправданности суждения, вынесенного в название этой главки. Дальше я буду ссылаться на эти данные.

Рик Санторум

В ноябре – декабре не более 2–4% республиканского электората видело в Санторуме кандидата в президенты от своей партии. В начале декабря лидировали Гингрич (37%) и Ромни (25%), а в конце года каждого из них поддерживали около четверти сторонников Республиканской партии (24%). В преддверии кокуса в Айове опросы избирателей штата выводили Санторума в лидеры, и это отразилось на отношении к нему общенационального электората. Примерно к середине января доля приверженцев Санторума возросла до 17%, по уровню поддержки избирателями он сравнялся с Гингричем и уступал лишь Ромни (30%). 7 февраля Санторум успешно прошел первичные выборы в Колорадо, Миссури и Миннесоте, опередив там Ромни. Вслед за этим доля тех, кто полагал целесообразным номинировать его кандидатом в президенты, стала расти. В середине февраля таковых насчитывалось 36%, Санторум был первым и заметно обогнал Ромни (26%) и Гингрича (13%). Однако затем начался «спурт» Ромни, и 9 апреля он опережал Санторума на 18 п.п. В целом в ходе первичных выборов Санторум получил поддержку 3 миллионов избирателей и победил в 11 штатах. Тем не менее 10 апреля, как уже было указано в таблице 1, он прекратил участие в предвыборной гонке.

Аналитики называют пять причин быстрого завершения Санторумом избирательной кампании. Первая: он не смог собрать, объединить вокруг себя всех критиков Ромни. Вторая: серия упущенных возможностей.

Если говорить о второй причине, то Санторум и его штаб не добились того, чтобы победа в Айове (3 января) была признана до первичных выборов в Южной Каролине (21 января). Похоже, они рассматривали ее с позиций «чистой арифметики» – преимущество в несколько десятков голосов, или 0,1%, – но не «политической арифметики». Поскольку после первичной обработки материалов голосования в Айове победителем был объявлен Ромни и он стал первым в Нью-Хэмпшире (10 января), то получилось так, что избиратели-республиканцы Южной Каролины выбирали между «дважды лауреатом» Ромни и «дважды лузером» Санторумом. А в действительности каждый из них имел тогда в своем активе по одной победе.

Далее, у Санторума были хорошие шансы победить в Мичигане (28 февраля), родном штате Ромни, но он упустил такую возможность буквально в преддверии выборов. Обратимся к статистике электоральных предпочтений жителей Мичигана, ежедневно уточнявшейся известным аналитиком избирательных кампаний Нэйтом Сильвером на основе результатов очередных опросов (см. табл. 2). Подробнее его методология описана мной в очерке на этом сайте «Первичные выборы 2012 года: все начинается в Айове».

Прогнозы результатов первичных выборов в Мичигане, %

Как видно из таблицы 2, в течение первой декады февраля четверо из каждых десяти республиканцев штата Мичиган предполагали на первичных выборах отдать свой голос за Ромни, и вероятность его победы оценивалась в 73–89%, Доля сторонников Санторума была вдвое меньше, и его шансы на победу были минимальны (2–6%). Но к концу второй декады ситуация кардинально изменилась: перспективы Санторума на победу выглядели много лучше, чем у Ромни (процентное соотношение вероятностей – 72:28). Затем все качнулось назад: электорат штата склонялся к тому, чтобы голосовать за Ромни. Но все же за несколько часов до открытия избирательных участков ситуация казалась неопределенной: преимущество Ромни не было безусловным, особенно по доле голосов, которые избиратели собирались отдать за того и другого кандидата: 39% против 38,1%. Да и победил он с небольшим перевесом в 3,2%. Если бы Санторум одержал победу в Мичигане, дальнейшие события развивались бы иначе.

Продолжу рассмотрение причин раннего выхода Санторума из президентской гонки. Третья причина – его собственные значительные ошибки, оплошности. Их было немало, но приведу одну, привлекшую внимание многих журналистов.

В конце февраля в воскресной передаче “This Week” («Эта неделя») телеканала ABC news ее ведущий, известный политический обозреватель Джордж Стефанопулос (George Stephanopoulos), напомнил Санторуму, что в начале своей президентской кампании тот сослался на речь Джона Кеннеди 1960 года о проблеме религии в политике, и попросил уточнить, что он имел в виду. Ответ был кратким: «В начале моей политической карьеры я ознакомился с этой речью, и меня чуть не стошнило». Стефанопулос заметил, что эту речь читали миллионы американцев, и спросил, что именно вызвало у Санторума такую реакцию. Оказывается, уверенность Кеннеди в том, что в Америке разделение церкви и государства является абсолютным. По мнению Санторума, это не так. Идея, что церковь не может оказывать никакого влияния на государство и не участвует в его деятельности, абсолютно не соответствует его видению страны. Он считает, что сказанное Кеннеди противоречит Первой поправке к Конституции – о свободе вероисповедания, поскольку не дает возможности людям выносить вопросы веры в общественное пространоство.

Обсуждаемая речь Кеннеди была произнесена в 1960 году в одной из баптистских церквей Хьюстона. Тогда он баллотировался в президенты, и его принадлежность к католицизму настораживала протестантское большинство страны. Кеннеди заверил слушателей и всех американских избирателей в том, что его религиозные убеждения не повлияют на его деятельность в качестве главы государства, и сформулировал общее понимание соотношения религии и политики в США. В начале этой короткой речи есть такие слова: «Я верю в Америку, где разделение церкви и государства является абсолютным, где нет католического прелата, который скажет президенту (если он католик), как действовать, и нет протестантского пастора, который скажет своим прихожанам, за кого голосовать; где никакой церкви или церковной школе не предоставляются общественные фонды или политические преференции, где никому не помешает занять государственную должность только то, что он исповедует иную религию, чем президент, который может назначить его, или люди, которые избрали его».

Прошло полвека после выступления Кеннеди, высказанное им воспринимается сегодня как норма во взаимоотношении государства и церкви в США. И потому высказывание Санторума сразу же подверглось критике со стороны его соперников из Республиканской партии. Ньют Гингрич, который также католик, назвал речь Кеннеди замечательной, а Ромни, принадлежащий к мормонам, сказал, что религия может иметь место на площади, но он относится к словам Кеннеди с уважением. Через два дня после названной телевизионной передачи Санторум заявил, что сожалеет о своих словах, и пояснил, как следует понимать утверждение Кеннеди о разделении церкви и государства: оно направлено в защиту религии от государства и государства от религии. Санторум сравнил Кеннеди и бывшего президента Турции Ататюрка, который в 1923 году открыл эру секуляризма в своей стране и в ряде мусульманских стран. Но, как бы то ни было, сказанное им в телепередаче было сказано.

В США существует давняя традиция публичных дебатов между политиками, претендующими на президентский пост: в 1948 году состоялись первые радиодебаты, в 1960 году – первые телевизионные. И четвертая причина раннего прекращения Санторумом избирательной кампании – его малоубедительное участие в теледебатах. Как показывают специальные исследования, за полувековую историю проведения теледебатов они оказывали разное воздействие на ход избирательной кампании, но иногда значительно влияли на поведение избирателей. К примеру, в 1960 году (Кеннеди и Никсон) и в 2000 году (Буш-мл. и Гор) соперники имели примерно равную электоральную поддержку, и возможно, именно успешные выступления в последних перед выборами теледебатах определили победы Кеннеди и Буша-мл.. В 2008 году исход выборов во многом стал следствием явного превосходства в дебатах Обамы над Маккейном. Если говорить о Санторуме, то, по мнению специалистов, он достаточно уверенно выглядел в теледебатах с однопартийцами, но все же основное внимание аудитории было обращено не на него, а на Ромни, Перри и Гингрича.

И последняя причина отказа Санторума от продолжения предвыборной борьбы – это то, что в силу скудости своих финансовых и организационных ресурсов он не мог на равных противостоять политической машине Ромни.

По результатам опроса Организации Гэллапа, завершившегося 9 апреля, то есть накануне выхода Санторума из президентской гонки, в качестве вероятного номинанта от Республиканской партии его называли 24% сторонников этой партии, а Ромни – 42%. И сказанное выше о ведении Санторумом своей избирательной кампании, как и эти цифры, однозначно свидетельствуют об оправданности принятого им решения: слишком малы были его шансы на победу над Ромни.

Перспективы Митта Ромни. Если полагаться только на историю

На сегодня Ромни – единственный реальный кандидат на пост президента от Республиканской партии. Поэтому в следующих очерках о нем будет многое рассказано, в частности, будет приведена обстоятельная биографическая информация. Сейчас же я обращусь к рассмотрению – хотя бы краткому – его перспектив на победу в борьбе за пост президента. Уточню, что некоторые аспекты развития текущей президентской кампании будут освещаются здесь так, как они представлялись мне в конце апреля.

Многолетние наблюдения Организации Гэллапа за динамикой электоральных установок дают возможность заглянуть в прошлое избирательных кампаний и попытаться понять, как победа, достигнутая кандидатом в первичных выборах, сказывается на его шансах победить. Как было сказано выше, в первой декаде апреля 42% республиканцев были готовы проголосовать за Ромни. Возникает вопрос: эти 42% позволяют Ромни и его команде с оптимизмом смотреть в будущее или им необходимо искать действенные приемы расширения своей электоральной базы?

До 1972 года в практике организации президентских выборов не было тесной связи между номинированием политика партийным съездом и его предшествовавшей поддержкой на первичных выборах. Это определяло и характер внутрипатийной конкуренции. Вот с какими результатами борьбы за голоса избирателей штатов политики тогда становились официальными кандидатами на пост президента от своих партий: Уилки (1940 год, 44%), Дьюи (1948 год, 33%), Стивенсон (1952 год, 19%; 1956 год, 47%), Кеннеди (1960 год, 39%), Голдуотер (1964 год, 22%), Хэмфри (1968 год, 46%). За исключением Кеннеди, все они проиграли на общенациональных выборах.

Происходившее в 1972 году и позже отражено в таблице 3. В ней указана партийная принадлежность политиков и приведены данные о том, когда и с какими итогами участия в первичных выборах они стали предполагаемыми кандидатами (presumptive candidate) в президенты страны. Как правило, именно такой политик номинируется в дальнейшем партийным съездом. Добавлю, что данные в таблице отсортированы по возрастанию уровня электоральной поддержки кандидатов.

Электоральная поддержка политиков, становившихся по итогам первичных выборов предполагаемыми кандидатами, %

Ромни стал предполагаемым кандидатом в президенты от Республиканской партии уже в начале апреля, поэтому, безусловно, можно утверждать, что он быстро одолел соперников. Но следует помнить, что никто из них, помимо Санторума, не оказал ему упорного сопротивления. Сравнение результата, с которым Ромни фактически стал кандидатом в президенты от своей партии, и аналогичных данных, относящихся к предыдущим десяти президентским кампаниям, должно настораживать Ромни и его штаб. Во-первых, он входит в тройку претендентов, имевших по итогам первичных выборов наименьшую поддержку со стороны республиканского электората. Во-вторых, двое его соседей по «тройке» – демократы, причем и Макговерн, и Картер проиграли выборы. В-третьих, все другие кандидаты-республиканцы – как избранные президентами, так и не избранные, – завершали первичные выборы с более выраженной электоральной поддержкой.

Несмотря на убедительные и в некоторых случаях ранние победы над своими соперниками по первичным выборам и Форд (61%), и Маккейн (63%), и Керри (64%), и Гор (65%), и Дукакис (69%), и Буш-ст. (86%) поиграли избирательные кампании. Таком образом, высокое значение рассматриваемого показателя – не гарантия победы кандидата в президенты на президентских выборах, но в то же время и низкое – не приговор ему, а повод для серьезных размышлений стратегического и тактического плана.

В очерке, где анализировался ход предвыборной борьбы за год до Дня голосования, я приводил слова одного американского политобозревателя о том, что наряду с глубокой антипатией к президенту Обаме единственной постоянной темой республиканских выборов 2012 года является раздражение по поводу Ромни. Похоже, оно сохранилось и после фактического завоевания Ромни права представлять Республиканскую партию в финале борьбы за Белый дом.

Отголоски этого раздражения, как можно предположить, присутствуют, в частности, в реакции потенциальных республиканских избирателей на заданный им в начале мая вопрос: удовлетворены ли они тем, что победителем на первичных выборах стал именно Ромни, или предпочли бы видеть на его месте другого республиканского политика. Удовлетворение выразили три пятых республиканцев и независимых избирателей, предполагавших голосовать за кандидата в президенты от Республиканской партии (59%). Другого политика в качестве номинанта хотели бы видеть немногим больше трети опрошенных (36%), намеренных проголосовать на за республиканца. Для сравнения: иная ситуация наблюдается в демократическом электорате. Здесь восемь из каждых десяти (80%) удовлетворены тем, что им предстоит голосовать за Обаму, а двое из десяти (19%) хотели бы отдать свой голос другому политику-демократу.